"Борис Степанович Житков. Джарылгач (детск.)" - читать интересную книгу автора

Опанас: "Пусть он, он!" - и прямо зверем: "Звал тебя кто, черта лохматого!
Пропадем с тобой, все равно за борт выкину!" Григорий ругался с ним, а я
кричу: "Поплыву, сейчас поплыву". Григорий достал доску, привязал меня за
грудь к доске. И говорит мне в ухо: "Тебя зыбью аккурат на Джарылгач
вынесет, ты спокойно, не теряй силы". Потом набрал целый моток тонкой
веревки. "Вот, - говорит, - на этой веревке пускать тебя буду. Будет плохо,
назад вытяну. Ты не дрефь! А доплывешь, тяни за эту веревку, мы на ней канат
подадим, закрепи за столб, за знак этот, а вывернемся, сойдем с мели, ты
канат отвяжи скорей, отдай, сам хватайся за него, мы тебя на нем к себе на
судно и вытянем". Мне так хотелось на берег, казалось, совсем близко, я на
воду и не глядел, только на песок, где знак этот торчал. Я полез на борт. А
Гришка спрашивает: "Как звать?" А я и не знаю, как сказать, и, как в
училище, говорю: "Хряпов", а потом уже сказал, что Митькой. "Ну, - говорит
Григорий, - вались, Хряп! счастливо".


На доске

Я бросился с борта и поплыл. Зыбь сзади накатом, в затылок мне, и
вперед так и гонит; я только на берег и смотрю. А берег низкий, один песок.
Как зыбью подымет, так под сердце и подкатывает, а я все глаз с берега не
свожу. Как стал подплывать, вижу: ревет прибой под берегом, рычит, копает
песок, все в пене. Закрутит, думаю, и убьет, прямо о песок головой. И вот
все ближе, ближе...


Зыбь лопается

Вдруг чувствую, понесло-понесло меня на гребешке, высоко, как на руках,
подняло, и сердце упало: сейчас зыбь лопнет, как трахнет об песок! Не буду
живой! А тут веревка моя вдруг натянулась, и зыбь вперед пошла и без меня
лопнула. И так пошло каждый раз - я догадался, что это Григорий с судна
веревкой правит. Я уж песок под ногами стал чувствовать, хотел бежать, но
сзади как заревет зыбь, нагнала, повалила, завертела, я песку наглотался, но
на доске снова выплыл.


За знак

Наконец я выкарабкался. Глянул на судно: стоит и парусами на зыби
колышет, как птица подстреленная. А я так рад был, что на земле, и мне все
казалось, что еще качает, что земля подо мной ходит. Я отвязался от доски и
стал тянуть веревку. Знак как раз тут же был: громадный столб с укосинами, и
наверху что-то наворочено вроде бочки. Я взял веревку на плечи и пошел. Ноги
в песке вязнут, и во рту песок, и в глаза набило, и низом метет песком. Еле
веревку вытащил... Смотрю, уж кончилась тонкая веревка, и канат пошел
толстый. Я его запутал, как умел, за знак, под самый корень, и лег на песок
- весь дух из меня вон, пока я тянул.