"Борис Степанович Житков. "Мираж" (детск.)" - читать интересную книгу автора

- она принижала: балаган или карусели?..
Я сказал ставить грот, и парус стал медленно подыматься. Смятую пока
парусину бойко принялся трепать ветер. Мне надо было теперь смотреть, чтоб
парус стал в меру туго. Я стоял, задрав голову. Мачта чуть забила в небо, и
белый, как сливки, парус вырастал и оживал. Я хотел забежать и глянуть с
носа на все это дело, как тут за мной прислал хозяин - просят в каюту.
В кают-компании сидело трое: двое наших и один иногородний. Хозяева
яхт. Они были тоже в белых костюмах.
Мой хозяин брезгливо и зло насупился на меня.
- Мы останемся с носом. - У него вздернулся ус. Он сделал пальцами нос.
- И они тоже. - И он направил нос поочередно на каждого. - Я предлагаю -
"коробку". Бросьте, это вполне законно. Первый старт проходит "Мэри", - он
ткнул на иногороднего. - "Миражу" выскочить первому мы не дадим. Затем
"Зарница" и "Джен". Теперь пусть они, - хозяин мой ткнул толстым пальцем в
стол, будто поймал блоху, - а тотчас следом мы. Стойте! Стойте! Мы потому, -
он стал грозить мне пальцем, он уж весь вспотел от азарта, - потому, что у
нас паруса больше всех и на попутном ветре мы ему закроем ветер. Он вправо,
- хозяин оскалился от улыбки и мотнул задом вправо, - а там "Зарница"! Он
влево - а это тебе собака? - и он ткнул на гостя. - То есть "Джен", я
говорю, собака? И вот выкуси, вы-ку-си! - И хозяин сложил шиш и, вывернув
локоть, завил шиш под самую палубу. - И вполне, вполне законно! Раз ты такой
ходок, вырывайся своим ходом-то знаменитым!
Он стал обмахиваться фуражкой. Лицо уж серьезное, законное, будто о
просроченном векселе речь.
- Что вы хотите сказать?
- Вы-то, такой руленой, не сумеете закрыть ветер? Бросьте! Именно вы!
- Да с вами, - галдели гости, - мы уж... Да что говорить! - и меня
хлопали по спине.
Мне это польстило.
Хозяин выдернул золотой хронометр.
- Ну, я скажу вирать якорь.
Оставалось полчаса. Я выскочил наверх и глянул: "Мираж" все так же
стремительно стоял, не глядел на меня и не поднимал парусов.
Мы снялись и побежали из порта. Я оглядывался на "Мираж". Вдруг я
увидал белую птицу; она, чуть наклонив крыло, летела над морем - я не узнал
"Миража", я не видал, когда он поднял паруса. Казалось, не было корпуса:
одни паруса, как перья, гнало ветром над водой.
Без шума, без всплеска он проскользил мимо нас и бросил, как стоячих.
- Машина, - сказал наш боцман и покрутил головой.
Хозяин сплюнул за борт.
Ветер с утра заметно упал. Я все последнее время следил за погодой и
ждал, что к полудню будет мертвый штиль. С двух часов пойдет ветер с моря и
раздуется часам к пяти до свеженького. К этому времени мы рассчитывали
закончить нашу дистанцию.
Прямая между портовым маяком и мачтой судейского парохода - линия
старта. Яхты добегали до прямой и отбегали назад, ожидая пушки. "Мираж"
курсировал поодаль. "Мэри" стояла перед самым стартом, полоская парусами на
ветре: стерегла старт, чтобы вырваться раньше "Миража". "Зарница" и "Джен"
вертелись подле. На старте для развлечения публики оркестр играл вальс.
Пушка!