"Айрис Джоансен. Мой возлюбленный негодяй " - читать интересную книгу автора

самой, - и это нельзя отделить, как нельзя отделить цвет от пластины
стекла.
- Хорошо. Плохо. Иногда я злюсь.
- Почему?
- Вам не понять.
- Совершенно верно. Не понять, если ты мне не объяснишь.
Почему бы ей не ответить ему? Тема вполне невинная.
- Иногда возникает образ, а воплотить его невозможно: руки
недостаточно умелые, или цвет неудачный, или стекло слишком толстое и не
служит солнцу.
- Не служит солнцу?
- Ведь это солнечный свет, струящийся сквозь окно, оживляет стекло.
Зачем бы мы создавали окна, если не для того, чтобы служить солнцу?
- Ты говоришь так, словно почитаешь бога солнца.
Она нахмурилась:
- Я не язычница.
- Я в этом не уверен. А что ты испытываешь, когда работа удается?
Как ей описать это, когда таких слов не существует?
- Такое ощущение... как будто внутри у меня что-то разбивается.
- Правда? Как неприятно.
- Ничуть. Пока ты работаешь, у тебя словно лихорадка, тебя охватывает
жгучее нетерпение, хочется поскорее закончить, а потом наступает
удивительное чувство умиротворения. - Она беспомощно встряхнула головой. -
Я же говорила, что вы не поймете.
- Наоборот, ты описала состояние, с которым я хорошо знаком. - Он
помолчал, а потом, искренне рассмеявшись, повторил: - Да, очень хорошо
знаком.
Она озадаченно нахмурилась:
- Вы художник или мастер?
- Без ложной скромности могу сказать, что в определенной области я
достиг высот настоящего искусства. Расскажи про свою первую работу.
- Это были цветы. - Она закрыла глаза, стараясь лучше их вспомнить. -
Маленький витраж, очень простой, с желтыми нарциссами. Бабушка любила
цветы.
- Тебя обучала твоя бабушка?
- Бабушка и мама.
Снова нахлынула боль. Мама...
- Расскажи мне про нарциссы, - быстро проговорил он. - Они служили
солнцу?
Свет, струящийся сквозь ярко-желтые цветы и ложащийся узором на пол,
выстланный тростником. Бабушка, гордо улыбающаяся ей...
- О да, - прошептала она. - Они были прекрасны. В тот день все
казалось прекрасным. - У нарциссов были листья?
- Конечно. Мне исполнилось только четыре года, но я не забыла про
листья. Бледно-зеленые... Цвет получился не такой удачный, как желтый, но
не слишком плохой... Бабушке они понравились. Она любила всякие цветы. Я
это уже говорила, да?
- Не помню.
- На следующий год к ее дню рождения я сделала витраж с розами.
Розовыми розами... Когда сквозь него светило солнце, края лепестков были,