"Мор Йокаи. Похождения авантюриста Гуго фон Хабенихта " - читать интересную книгу автора

- Подумай прежде, чего себе желаешь, - возразил он, жестоко
усмехаясь. - У моей дочери в обычае, если кто хочет взять ее в жены и не
может выполнить ее условий, пытать того медленно и до смерти. Если она все
твое тело истыкает ежовыми иглами, считай - так, для пробы.
- Это уж не твоя забота, - бросил я.
Гайдамак протянул мне руку. Я сразу понял - он задумал сжать мою, чтобы
кровь брызнула из-под ногтей. Но я выстоял глазом не моргнув, адски болевшей
рукою возьми да и ущипни разбойничью дочь за румяную щечку. Она меня,
правда, по руке огрела, зато гайдамакам моя стойкость по душе пришлась.
Однако нежничать нам было некогда - судя по шуму и крикам, главные силы
татар настигли разбитый авангард, и нам теперь противостоял стократ
сильнейший противник.
Предводитель в приближении опасности и бровью не повел. По его знаку
разбойники подожгли поваленный лес одновременно в пятидесяти местах. Все,
кому удалось уцелеть после побоища, попрятались там, под сломанными
деревьями, а теперь они - хоть пленники, хоть татары - обречены были
сгореть! Отчаянные вопли из долины еще долго неслись нам вслед, когда мы
поднимались, обремененные добычей, а покинутый склон напоминал великана,
окутанного огненной мантией. Пока лес не превратится в пепел, татарам путь
закрыт, и мы могли исчезнуть в горах.
Оружия мне не дали, зато навьючили огромный мешок, дабы я не забыл
ослиной своей должности.
До утра мы ни разу не остановились - гайдамаки предпочитали ночные
переходы. Видно, хорошо они знали леса, ущелья и расселины. Лишь на утро мы
разложили огромный костер, но удовольствовались скудной трапезой.
- Как тебя зовут, - спросил главарь.
- Ярослав Тергуско, - назвал я первое имя, что пришло на память. Так
звали отца Маринки: если уж ничего другого я не смог у него украсть, то
решил по крайности присвоить его имя.
Около полудня мы продолжили путь и безлюдными тропами углубились в
лабиринт ущелий. Наконец очутились в глубокой низине перед расколотой надвое
скалистой стеной: одна ее половина выступами и впадинами хотела, казалось,
сомкнуться с другой, и потому зазор вверху, казалось, был еще теснее, чем
нижняя расщелина; когда я увидел узкую полоску неба и мелькающие клочья
облаков, мне почудилось, будто одна скала падает на другую. Так мы подошли к
лагерю гайдамаков, недоступной силам человеческим твердыне.
В повернутой к югу скале на высоте десяти саженей виднелся широкий вход
в пещеру. Крутизна скалы шла резким наклоном вперед, верхний край ее
выступал козырьком, так что спуститься в пещеру по веревке нечего было и
думать.
Каким же способом попадали в пещеру гайдамаки? Загадка любопытная.
С противоположной скалы, немного выше хода в пещеру, бил горный
источник. Пока гайдамаки не обосновались в пещере, этот ручей через глубокую
расщелину струился в долину. Разбойничий люд по роду своих занятий часто
преследовался вооруженной челядью владетелей окрестных усадеб и замков, и,
само собой, разбойники не могли добраться до источника, если проход в скалах
занимал противник. И когда кончалось вино, начинались муки жажды.
Придумали они соединить обе скалы мощными древесными стволами,
просмолили выдолбленный желоб, заделали дно прочной жестью; вырубили в скале
канал и отвели весь ручей в собственную пещеру. Поток давал сколько угодно