"Мор Йокаи. Похождения авантюриста Гуго фон Хабенихта " - читать интересную книгу автора

также прошу исправить пассаж в протоколе или предстать перед обвиняемым с
копьем, мечом и боевой палицей.
Был предпочтен первый вариант, и фразу в протоколе записали так:
"Греховное богоискушение из чистого чувства к достойной девице".
- Ну, теперь можешь прыгать!)
Я не заставил себя дважды просить, вскочил на перила, с силой
оттолкнулся и - руки-ноги по швам, полетел прямиком в бездну. Падение с
каждой секундой ускорялось, и под конец громом гудел в ушах рассеченный моим
телом воздух. Вдруг я враз оглох, вода сомкнулась над головой, глаза, губы и
нос куснула едкая соль. С перепугу хоть богу молись! Рот наполнился соленой
водой, но в следующий момент я очутился на поверхности. Соленое озеро не
даст утонуть. При свете еще не погасшего пучка соломы отыскал я платок
прекрасной Мады, обернул вокруг шеи и в этот момент услышал ободряющие крики
гайдамаков, усиленные эхом до адского воя. Потом посмотрел вверх и увидел
мелькание факелов, что светились, словно кровавые звезды на инфернальном
небосводе.
Двумя-тремя рывками достиг я края соленого озера в заранее намеченном
месте, где начинались высеченные в скале ступени. Этой лестницей
пользовались гайдамаки, когда им требовалась соль для кухни.
Сто восемьдесят ступеней. Впрочем, для меня их было девяносто - я
прыгал через одну. Не прошло и трех минут, как я стоял перед Мадой, белый от
соли, точно хорошо напудренный демон.
Разбойники принесли меня на плечах, обожаемая Мада застенчиво
улыбнулась и протянула мне дивный цветок - долго хранил я этот цветок на
груди. В радостном одушевлении я хотел обнять ее, но харампаша схватил меня
за воротник потянул обратно.
- Хо-хо, малый, это было лишь крещение, а теперь предстоит
миропомазание. Ты должен принять нашу веру - дочь предводителя может выбрать
только единоверца.
Менять религию, похоже, становится у меня привычкой. Ладно, заметил я,
приму, отчего ж не принять.
Предводитель дал знак одному из своих людей готовиться к церемонии. Это
был поп.
Я сразу догадался, кто он: из всей компании лишь он ухитрялся столько
пить и петь.
- Тебе надобно знать, - объяснил мне харампаша, - что входящий в наше
братство получает новое имя. Меня зовут Медведь, можно звать и
"несравненный", потому как медведи всегда ходят не парой, а в одиночку. Ну,
а тебя каким именем наречь?
Тут выступили доброхоты-восприемники: один предложил имя Щука,
поскольку я так хорошо плаваю. Другой рекомендовал Лебедь, но я объяснил,
что главное мое ремесло - не плавание, но артиллерия, и потому пусть именуют
меня отныне Бараном (понимай - "стенобоем").
Меж тем длиннобородый разбойник переоделся попом. Водрузил золотую
скуфью, что как нельзя лучше подходила к его сальным, немытым космам, поверх
расхожей одежонки напялил златотканую ризу, а ноги сунул в огромные,
расшитые золотом туфли, несомненно, снятые с мощей какого-нибудь святого: в
туфли наш святой отец влез, как был, прямо в поршнях. В руке он держал
массивный серебряный крест. И мне подумалось, что ради сей золотой ризы поп
не иначе как пристукнул этим распятием какого-нибудь другого попа.