"Джулия Джонс. Ученик пекаря (Книга Слов #1) " - читать интересную книгу автора

печи.
Иногда, в блаженные минуты перед засыпанием, Джек представлял, что
мать еще жива. В последние месяцы болезни она была такая же горячая, как
эта печь. В ее груди таился источник жара, сжигавший ее день ото дня.
Прижимаясь к ней, Джек чувствовал все ее косточки - легкие и хрупкие, как
черствый хлеб. Он не мог без страданий думать об их хрупкости. Но днем,
таская мешки с мукой из амбара или ведра из колодца, выгребая золу из печи
и следя, чтобы закваска не перекисла, он почти не вспоминал о своей потере.
У Джека проявился талант - он умел рассчитывать нужное количество
муки, дрожжей и воды для разных сортов хлеба на каждый день; у него это
получалось быстрее даже, чем у самого мастера. Но у Джека хватало ума не
выставлять свой талант напоказ - Фраллит ревностно оберегал первенство.
Недавно мастер допустил Джека к формовке теста. "С тестом надо
обращаться, как с девичьей грудью, - говорил Фраллит - Сперва нежно
ласкаешь, а когда смягчится, нажимаешь сильнее". Чаша эля могла превратить
мастера почти что в поэта, но вторая чаша портила все дело.
Работа с тестом была для Джека ступенью вверх - она означала, что
скоро он станет подмастерьем. А полноправному подмастерью будущее в замке
обеспечено. Но покамест Джек зависел от милости тех, кто стоял выше его, то
есть, согласно сложной иерархии замковой прислуги, от всех и каждого.
Не успел он дойти от людской до кухни, как настала ночь. Время
ускользало от Джека, словно нить со свежевытесанного веретена. Только он,
бывало, поставит тесто - а Фраллит, глядишь, уже ругает его за то, что
тесто перестоялось и к нему слетелись мухи. Но ведь Джеку о стольком надо
было подумать - и воображение захватывало его целиком. Стоило Джеку
взглянуть на стол, ему сразу представлялось дерево, из которого этот стол
сделали, - дерево, дававшее тень давно почившему герою.
- Опаздываешь, - сказал Фраллит, стоявший со сложенными руками у печи
в ожидании Джека.
- Виноват, мастер Фраллит.
- Виноват, - передразнил пекарь. - Еще бы не виноват. Мне надоело без
конца тебя дожидаться. Печь остыла до предела, парень. До предела. - Мастер
шагнул вперед. - А кому достанется, если огонь погаснет и хлеба негде будет
испечь? Мне, вот кому. - Фраллит схватил с полки месильную лопатку и
свирепо хлопнул ею Джека по руке. - Я научу тебя не подвергать опасности
мою репутацию. - Найдя место, куда лопатка ложилась хорошо, мастер
продолжал орудовать ею, пока не стал задыхаться. На шум сбежался народ.
- Отпустите мальчика, Фраллит, - отважилась сказать какая-то
судомойка. Виллок, ключник, закатил ей оплеуху.
- Тихо ты, наглая девчонка! Не твое это дело. Главный пекарь волен
делать все, что хочет, со своими учениками. И пусть это послужит вам
уроком! - Ключник благосклонно кивнул Фраллиту и разогнал слуг.
Джек весь трясся, и руку саднило. Слезы боли и ярости жгли, как
уголья. Джек зажмурил глаза, решив, что не даст им течь.
- А где ты болтался все это время? - рычал мастер. - Витал в облаках,
бьюсь об заклад. Воображал, что ты повыше всех нас, грешных. - Фраллит
ухватил Джека за шею, дыша на него элем. - Позволь тебе напомнить, что мать
твоя была шлюхой, а ты всего-навсего шлюхин сын. Спроси любого в замке -
всякий скажет тебе то же самое. И мало того - она еще и приблуда была,
незнамо откуда явилась.