"Сьюзен Джонсон. Пламя страсти " - читать интересную книгу автора

пальцами, не скрывая охватившего ее желания. Ему тоже не удалось скрыть свое
явное возбуждение. В полумраке коридора две фигуры прильнули друг к другу -
высокая и мощная фигура мужчины и элегантная, благоухающая фигура женщины.
Они полушепотом вели вполне светский разговор, хотя их тела и жадные руки
отказывались подчиняться правилам этикета.
- Откуда вы приехали? - поинтересовалась женщина, расстегнув ремень
кожаных штанов.
- Из Монтаны, - ответил он, тяжело дыша.
- И какое же племя носит такой наряд? - Пока ее грудной низкий голос
задавал этот вполне невинный вопрос, рука женщины обхватила его напряженную,
твердую, тяжелую плоть.
Мужчина тяжело сглотнул, прежде чем ответить:
- Абсароки. Или Горные Вороны - так называют это индейское племя белые.
Крошечная ручка тут же прекратила свою игру: женщина внезапно поняла,
что перед ней самый настоящий индеец. Но длилось это недолго. Проворные
пальчики задвигались снова, вернувшись к его обнаженной груди. Женщина
наслаждалась ощущением скульптурно вылепленных мускулов и чувствовала, что
все ее тело охватил жар; оно плавилось в пламени первобытной силы,
скрывающейся под темной кожей. Теперь она знала, почему этот совершенный
мужчина стал таким: ей казалось, что она ощущает исходящий от него аромат
прерий и гор. Индеец был на несколько дюймов выше остальных мужчин и казался
сильным, спокойным - подлинным воплощением величественной природы и
свободного духа!
Но почему он ее до сих пор так и не поцеловал? Эта мысль вдруг вызвала
у нее раздражение. Лиллебет Равенкур не привыкла к такому самообладанию: с
тех пор как ей исполнилось шестнадцать, мужчины буквально падали к ее ногам.
Зашуршал переливчатый шелк, женщина потерлась о гибкое тело мужчины, отлично
сознавая, к чему может привести подобная игра. Лиллебет никто бы не отказал
в чувстве меры. Только нюанс отделял откровенное предложение от шутливого
заигрывания. Она почувствовала, как напрягся этот загадочный индеец, хотя с
губ его не сорвалось ни единого звука. Вот теперь-то он ее точно поцелует!
Лиллебет в ожидании подняла хорошенькое личико в обрамлении пшеничных
локонов...
Но этот красавец так и не поцеловал ее. Вместо этого сильные руки одним
движением подхватили Лиллебет, положив конец всем этим китайским церемониям.
Мужчина быстро понес свою добычу в ближайшую спальню; лимонно-желтый шлейф
платья свесился до пола и поплыл за ними по коврам коридора, переливающимся
в свете свечей потоком.
И несколько мгновений спустя бронзовый индеец все-таки поцеловал
Лиллебет Равенкур. Он покрывал поцелуями ее тело, снимая с нее одежду. Его
рот, губы, язык ласкали каждый изгиб, каждую выпуклость, каждую складочку,
не оставляя без внимания ни выступающие пики, ни роскошные долины. Когда его
теплое дыхание обожгло ее там, где она еще ни разу не ощущала прикосновения
мужских губ, ей даже показалось, что она умрет сию же секунду. Но,
разумеется, Лиллебет не умерла и тогда, когда его язык последовал за губами.
Он ласкал и дразнил ее, и никогда еще женщина не достигала таких вершин
блаженства!
На какое-то мгновение благоразумие вернулось к ней. Это случилось в ту
минуту, когда смуглый мужчина поднялся, скинул мокасины и одним движением
освободился от кожаной рубахи.