"Роберт Джордан. Колесо времени (Кн.4, Восходящая тень)" - читать интересную книгу автора

некогда и мужчины бывали Айз Седай и именно на них лежала ответственность
за Разлом Мира. Три тысячи лет минуло с той поры, но время не смогло
ослабить память о прошлом, хотя с годами многие подробности исказились до
неузнаваемости. Детей по-прежнему пугали страшными историями о мужчинах,
способных направлять Единую Силу и потому обреченных на безумие, ибо
Темный навел порчу на саидин, мужскую составляющую Истинного Источника.
Самыми жуткими были предания о Льюсе Тэрине Теламоне, Драконе, Льюсе
Убийце Родичей, положившем начало Разлому. По правде говоря, эти предания
пугали не только детей. Было предречено, что в час, когда человечество
окажется перед лицом величайшей опасности, Дракон возродится, чтобы
сразиться с Темным в Тармон Гай'дон - Последней Битве, однако пророчество
пророчеством, а сама мысль о соприкосновении мужчины с Единой Силой
вселяла в людей тревожные опасения. Все семь Айз Седай выслеживали мужчин,
способных направлять Силу, а Красные Айя не ограничивались и этим.
Правда, за помощью к Айз Седай мужчины все равно обращались, хотя и
чувствовали себя при этом не в своей тарелке. Большинству становилось не
по себе, даже когда заходила речь о возможности встречи с Айз Седай. Ис
ключение составляли лишь Стражи, ведь каждый Страж был связан неразрывными
узами с одной из Айз Седай. Их и обычными мужчинами-то трудно было
назвать. "Ежели мужик руку занозит, то скорей отрубит ее, чем попросит Айз
Седай занозу вытащить", - говорили в народе. Многие женщины вспоминали это
изречение, сетуя на мужское упрямство, но Мин не раз слышала, как иные
мужчины говаривали, что потерять руку и впрямь не самое худшее.
Мин подумала о том, как повели бы себя все эти люди, знай они то, что
известно ей. Не иначе как разбежались бы кто куда, голося от страха. А
если бы дознались, зачем она сюда заявилась, то ее, скорей всего,
препроводили бы под стражей в темницу, а может, избавились бы от нее
раньше. У Мин были подруги в Башне, но ни одна из них не обладала властью
или влиянием. Окажись ее намерения раскрытыми, едва ли они смогли бы ей
помочь. Скорее наоборот - следом за ней угодили бы в руки палача, а то и
на виселицу. Такой исход представлялся более вероятным. О Мин говорили,
что она рождена для испытаний, она же полагала, что, если дело обернется
худо, ей придется умолкнуть задолго до суда.
Собравшись с духом, девушка приказала себе не думать ни о чем подобном.
Я сделаю это, я справлюсь, и пусть Свет спалит Ранда ал'Тора за то, что из-
за него я влипла в такую историю.
Три или четыре Принятых - молодые женщины, ровесницы Мин или чуточку
старше - ходили по залу, тихонько переговариваясь с просителями. Они не
носили никаких украшений, и единственной отделкой их белоснежных одеяний
служила кайма из семи цветных полосок - семь цветов семи Айя. То и дело в
зале появлялась одетая в белое послушница - молодая женщина или девушка -
и приглашала кого-нибудь из просителей проследовать за ней в глубь Башни,
и люди повиновались со смешанным чувством: в глазах их светился восторг,
но робость сковывала движения.
Пальцы Мин впились в прижатый к груди узелок, когда перед ней
остановилась одна из Принятых.
- Свет да осияет тебя, - не слишком торжественным тоном промолвила
*c$`o" o женщина. - Меня зовут Фаолайн. Чем Башня может помочь тебе?
По выражению терпеливой скуки на круглом смуглом лице Фаолайн было
видно, что она охотнее потратила бы отнимаемое этой нудной работой время