"Джек Йовил. Дракенфелс ("Warhammer: Вампир Женевьева" #1) " - читать интересную книгу автора

собираемую дань, выпущенных на свободу демонов. Последние несколько столетий
он притих, затаился в своей неприступной крепости в Серых горах. Кое-кто
поверил, что Дракенфелс умер, но по всему Старому Свету находилось слишком
много свидетельств того, что он не прекращал свою деятельность. Маги, часто
бывавшие в "Полумесяце", порой говорили о нем, о созданных им нарушениях
естественного порядка в той сфере вне времени и пространства, куда
величайшие из них отправляются в поисках высших сил вселенной. Они знали
достаточно, чтобы не связываться с экспедицией Освальда. Некоторые говорили,
он слишком стар, чтобы оставаться все тем же чудовищем, каким был когда-то,
но Женевьева понимала, что с течением лет сила бессмертных скорее
увеличивается, чем уменьшается. Другие осмеливались утверждать, что Великий
Чародей ушел в себя, пытаясь проникнуть в глубинный мрак своей души, счесть
своих собственных демонов. В песне, которую исполнял один менестрель из
Бретонии со странным выражением лица, говорилось о том, что Дракенфелс
обдумывает свои многочисленные грехи, находит в себе силы вновь сразиться с
Сигмаром и что на этот раз он победит обладателя Молота навсегда, и настанет
конец всему.
До нее доходили самые разные слухи, но все они касались ее не больше,
чем любая другая трактирная болтовня, до тех пор, пока в "Полумесяц" не
явился принц Освальд фон Кёнигсвальд, сын графа-выборщика Остланда. Он
сказал ей, что Вечный Дракенфелс готовится вернуться в мир и захватить
Империю и что Великого Чародея надо остановить, пока он не обрек на огненную
гибель целый континент.
Это случилось три месяца назад. Освальд был годом-двумя старше, чем
была она, когда ее поцеловал Шанданьяк. Она сочла его красивым юношей и
смогла разглядеть вокруг него ауру великого и благородного человека, в
которого ему суждено вырасти. Он, разумеется, будет выборщиком после своего
отца. Выборщик Остланда порой приобретал полную власть над остальными и
держал в своих руках судьбы Империи. Никогда еще не добивался успеха
кандидат, против которого выступал Остланд. Никогда. Отец Освальда обитал в
сравнительно скромном дворце, но порой даже Люйтпольд наведывался к его
двору, словно выборщик был Императором, а он сам - всего лишь просителем.
Если сын Люйтпольда, Карл-Франц, намерен унаследовать его трон, ему
понадобится поддержка отца Освальда. А на самом деле, поскольку выборщик
женился поздно и был теперь на закате средних лет, Императору вскоре
понадобится поддержка принца Освальда.
Женевьева слышала, что принц - юноша серьезный, что этот молодой
человек обладает способностью превзойти своих учителей во всем - от
кулинарии до философии, и что он с равным мастерством управляется и с
эсталианской гитарой, и с большим луком Альбиона. Трактирные остряки
рассказывали анекдоты о юнце с серьезным лицом, который, по слухам, однажды
так пристыдил Люйтпольда, что тот отозвал подготовленный эдикт против
разврата: он спросил, не собирается ли Император в качестве примера сжечь на
костре некоего важного тилейского прорицателя, замеченного в оказании
куртуазных услуг госпоже императрице со времени ее отречения. И Женевьева
прочла, причем с интересом, небольшую, но собравшую очень хорошие отзывы
книгу стихов в классическом стиле, изданную анонимно, а позднее из беспечной
похвальбы Сиура Йехана, наставника принца, выяснила, что эти произведения
принадлежат перу Освальда фон Кёнигсвальда. И тем не менее, она оказалась не
готовой к этим светлым, почти прозрачным глазам, к силе рукопожатия и