"Джек Йовил. Дракенфелс ("Warhammer: Вампир Женевьева" #1) " - читать интересную книгу автора

слишком трусливого, чтобы завладеть Империей для самих себя? И жалкое
мертвое существо, которому не хватило ума лежать спокойно в своей могиле и
гнить? Чьим именем вы осмеливаетесь бросать мне вызов?
Освальд пытался быть храбрым:
- Именем Сигмара Молотодержца!
Слова Освальда прозвучали слабо, эхо едва откликнулось на них, но
Дракенфелс помедлил. Что-то происходило под этой маской, ярость поднималась
в нем. Его духи роились вокруг, словно мошкара.
Он выбросил руку в направлении Женевьевы, и волна демонов захлестнула
ее, отшвырнула спиной к стене, не давая дышать, пригибая к полу, облепляя
лицо.
Освальд прыгнул вперед, и его меч рубанул защищенную кольчугой руку
чародея. Дракенфелс обернулся к нему.
Женевьева чувствовала, что слабеет, призрачные существа вились над ней.
Она не могла дышать и едва шевелила руками и ногами. Ее охватил холод, зубы
стучали. И она устала, устала так, как не должна была бы до самого рассвета.
Она словно оказалась под лучами палящего солнца, связанная серебряными
узами, задыхающаяся в море чеснока. А где-то уже готовили кол из боярышника
для ее сердца. Рассудок ее затуманился, она ощутила вкус пыли в горле, и
сознание ее угасло.
Так, без чувств, она и пропустила схватку, о которой будут рассказывать
во всех балладах. Схватку, которая послужит источником вдохновения для
поэтов, менестрелей, скульпторов, художников. Схватку, которая сделает
принца Освальда фон Кёнигсвальда героем, прославленным во всем Старом Свете.
Схватку, которая заставит некоторых увидеть в принце новое воплощение духа
самого Сигмара.
Схватку, которая покончит с Вечным Дракенфелсом.


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

I

Дело было даже не в том, что в крепости Мундсен кормили плохо, а в том,
что кормили так скудно. Детлеф Зирк привык к куда более основательной
ежедневной кормежке, чем жалкий кусочек сыру с ломтем черствого хлеба без
масла и полкувшина маслянистой воды. Разумеется, в его теперешнем жилище
напрочь отсутствовали комфорт и обслуга, на которые давало ему право его
положение. И те, с кем он вынужден был в теперешних обстоятельствах
находиться рядом, не дотягивали до уровня воспитанности и интеллекта,
которого он обычно ожидал от своих товарищей.
- Я думаю, - сказал он Петеру Козински, безумному наемнику, - что
владей я и крепостью Мундсен и Пустошами Хаоса, то жил бы в Пустошах, а
крепость сдавал бы внаем.
Угрюмый парень хрюкнул, рыгнул и хлопнул его по голове. Да, поклонники
его таланта обычно обращались с ним не так.
Каморка, в которой он оказался заточен, была лишь раза в два побольше
средней уборной, а воняла в три раза хуже. Он делил ее еще с пятью
сокамерниками, ни одного из которых он, будь у него выбор, не пожелал бы
иметь своим соседом. У каждого было одеяло, за исключением Керрефа, самого