"Джек Йовил. Дракенфелс ("Warhammer: Вампир Женевьева" #1) " - читать интересную книгу автора

и незаконное, как осквернение могилы.
Кроме того, это и не настоящее осквернение могилы: женщина еще не
похоронена. Покровитель сказал, что он отыщет ее в Храме Морра, обложенную
льдом. Труп дожидается коронеров Императора. И Лёвенштейна, чтобы доставить
ему удовольствие. Высокий костлявый актер прошел в двери храма, бросив
взгляд на черного каменного ворона, распростершего крыла над дверным
проемом, приветствуя мертвых и тех, кто по обязанности имел с мертвыми дело.
Напротив храма находилась "Ворон и портал", излюбленная таверна жрецов
Морра. Черная птица на ее вывеске покачивалась на ветру, поскрипывая, словно
пронзительно жалуясь своему сородичу через дорогу. По соседству
расположились Императорские кладбища, где хоронили самых богатых, самых
прославленных, самых известных. В Альтдорфе, как и в любом городе, владения
Морра были районом мертвецов.
Человек в маске существенно расчистил Лёвенштейну путь. Стражник был
опоен ядом и лежал в вестибюле низкого темного здания, его язык вывалился из
покрытого пеной рта. Ключи висели точно там, где, по словам покровителя,
должны были быть. Он уже бывал в покойницких прежде, приходил поразвлечься и
не испытывал особого страха перед мертвецами. Сегодня ночью, скрыв лицо под
кожаной маской, он не испытывал особого страха ни перед кем вообще.
Он оттащил стражника прочь с дороги, чтобы его не смог заметить
припозднившийся прохожий. В храме сильно пахло травами и химикатами. "Если
бы не это, - подумал он, - здесь воняло бы покойниками". Именно сюда свозили
тех, кто умер подозрительной смертью. Коронеры Императора обследовали тела,
ища следы насилия или до сих пор не установленной болезни. От этого места
старались держаться подальше. Для пущей уверенности он проверил у стражника
пульс. Сердце билось. Он зажал мужчине ноздри и закрывал рукой его липкий
рот, пока удары не стихли. Покровитель не будет возражать. Лёвенштейн
подумал, что это его жертва Морру.
Снаружи, в ночи, послышались какие-то звуки. Лёвенштейн вжался в тень и
затаил дыхание. Мимо прошла компания набравшихся гуляк, распевая песенку о
дочке дровосека и жреце Ранальда.

Ох, мой ми-и-и-ленький, что ты сделал со мной,
То же сделает отец мой топоро-о-ом с тобой...

Один из них громко справил нужду прямо на мраморную стену храма,
отважно понося Морра, бога мертвых. Лёвенштейн ухмыльнулся в темноте. Этому
пропойце, как всем, придется когда-нибудь встретиться с Морром, и ему
припомнят подобное богохульство.
Морр, бог мертвых, и Шаллия, богиня целительства и милосердия, были
божествами, реально властвующими над людскими жизнями. Один для стариков,
другая для молодых. Вы можете ублажать одного или просить о заступничестве
другую, но, в конце концов, Шаллия будет вас оплакивать, а Морр возьмет свою
добычу.
Морр был Лёвенштейну более близок, чем все прочие боги. В Нулне, в
постановке "Бессмертной любви" Таррадаша, он играл бога смерти и чувствовал
себя вполне хорошо в его черных одеждах. Так же, как сейчас хорошо себя
чувствовал в доспехах и маске Дракенфелса.
"Сегодняшней ночью я мог бы встретиться с покровителем маска к
маске", - подумал Лёвенштейн. Он прихватил с собой костюм и надел маску для