"Джек Йовил. Женевьева неумершая ("Warhammer: Вампир Женевьева" #2) " - читать интересную книгу автора

драматурга. Даже в комедии "Туманный фарс" нашлось место для вспарывающего
глотки демона и долгих разговоров о лицемерии предположительно хороших
людей. Критики видели причины этих мрачных навязчивых идей Детлефа в
знаменитой прерванной премьере его постановки "Дракенфелс", во время которой
актер лицом к лицу встретился не со сценическим монстром, но с самим Великим
Чародеем, Вечным Дракенфелсом, и победил его. Детлеф попытался решить эту
проблему в "Предательстве Освальда", где исполнил роль одержимого Ласло
Лёвенштейна, и теперь возвращался к болезненным для него темам
двойственности, предательства и существования ужасного мира, скрывающегося
под обыденностью.
Когда брат ушел, Зикхилл заперся в часовне, хлопоча над кипящими
жидкостями, из которых он составлял свое зелье. Детлеф, явно не торопя
события, играл сцену в комическом ключе, словно Зикхилл был не слишком
уверен в том, что делает. Судя по последним работам Детлефа, его понимание
зла изменилось, он, похоже, пришел к убеждению, что это не что-то
привнесенное извне, вроде Дракенфелса, узурпировавшего тело Лёвенштейна, но
некая червоточина внутри, подобно предательству, вызревшему в сердце
Освальда, или жестокому, развратному, злому Хайде, стремящемуся вырваться на
волю из благочестивого, набожного, доброго Зикхилла.
На сцене зелье было готово. Детлеф-Зикхилл выпил его, и жуткая мелодия
Хуберманна зазвучала вновь, иллюстрируя воздействие магии. "Доктор Зикхилл и
мистер Хайда" заставляли Демона Потайных Ходов думать о вещах, которые он
предпочел бы забыть. Когда впервые появился Хайда, - Детлеф показал чудеса
сценической магии и гримасничанья, изображая жестокое превращение, - он
вспомнил свой прежний облик и порожденные Тзинчем изменения, которые
медленно овладели им. В миг, когда Детлеф-Хайда душил брата Зикхилла,
монстра втянуло обратно внутрь клирика, и разоблаченный Зикхилл, смирный и
трясущийся, стоял перед философом, призрак потрясенно понял, что с ним
такого не случится никогда. Зикхилл и Хайда могли вечно бороться друг с
другом и никогда не добиться полной победы, но он был навсегда, к добру или
к худу, Демоном Потайных Ходов. Ему никогда не вернуться к себе прежнему.
Потом драма снова захватила его, и он выкарабкался из своих мыслей,
покоренный тем, как Детлеф пересказал эту историю. У Тиодорова две стороны
главного героя отражались через двух связанных с ним женщин: Зикхилл с его
добродетельной женой и Хайда с бесстыдной уличной потаскушкой. Детлеф
отказался от этого избитого клише и заменил картонные фигуры человеческими
существами.
Соня Зикхилл, которую играла Иллона Хорвата, превратилась в
беспокойную, страстную женщину, которой было достаточно скучно с супругом,
чтобы завести любовника, молодого казака, и которую помимо воли влекло к
испорченному и опасному мистеру Хайде. В то время как Нита, проститутка, в
исполнении Евы Савиньен казалась заброшенным ребенком, готовым терпеть
гpyбое обращение Хайды, потому что монстр, по крайней мере, уделяет ей хоть
какое-то внимание.
Сцена убийства заставила публику ахнуть, и призрак не сомневался, что
Детлеф, дабы подхлестнуть спрос на билеты, распустит слух, будто леди падали
в обморок дюжинами. Возможно, Хайда Детлефа и был на сцене триумфатором,
самым ужасающим воплощением чистого зла, какое призрак видел, но открытием
спектакля, без сомнения, стала трагическая Нита Евы Савиньен.
В "Туманном фарсе" Ева получила и преобразила скучнейшую из ролей -