"Лидия Джойс. Голоса ночи" - читать интересную книгу автора

носильщиками, бакалейщиками, лоточниками и цветочницами, а также прочими
слоями низшего общества. Все они могли бы служить удобным объектом
исследования для социолога.
Чарлз, обходя ларьки, пробрался к центру рынка и вошел в галерею между
двумя арками. В это время года отсутствовали свежие овощи, тем не менее
недостатка в товарах не было. На открытом холодном воздухе лежали лук, репа,
картофель, пыльные после хранения в ящиках. Кроме того, прилавки заполняли
искусственно выращенные и заботливо уложенные сочные фрукты вместе с грудами
помятых, тронутых морозом товаров, привезенных из теплых стран. Здесь также
были выставлены в изобилии дешевые тепличные цветы. Их листья и лепестки
были заботливо подвязаны, чтобы выдержать тряску фургона при перевозке, а
также атмосферу будущей слишком натопленной гостиной.
Впереди располагался, тускло поблескивая, цветочный зал, представляющий
собой лабиринт из железа и стекла. Чарлз увернулся, едва не столкнувшись с
женщиной, несущей на голове корзину с яблоками, и вошел внутрь. Здесь, в
теплой оранжерее, обосновались поставщики наиболее изысканных дорогих цветов
и богатые дамы внимательно выбирали предлагаемые товары с особой
щепетильностью, делая заказ для предстоящего обеденного приема или бала.
Чарлз ответил поклоном двум из них: графине Рашуэрт, которую, как обычно,
сопровождала ее бледнолицая дочь, а также миссис Алджернон Морел, которая
вечно жаловалась на здоровье. Затем остановился у своего излюбленного
киоска, купил традиционную бутоньерку - скромную, дорогую орхидею с трудно
произносимым названием, вышел на улицу и свернул к свежевыкрашенному белому
фасаду реконструированного оперного театра, выделяющегося своей чистотой на
фоне закоптелых соседних домов.
Чарлз быстро поднялся по ступенькам крыльца и вошел в холл. Мистер
Ларсон ожидал его, как обещал, болтая с сэром Натаниелом Дайнсом и лордом
Гиффордом. Дайнс и Гиффорд проявляли вместе с Чарлзом любительский интерес к
искусству, хотя одна весьма неприятная дама как-то заметила, что их больше
интересуют молоденькие актрисы, чем сама опера. Баронет кивнул, когда Чарлз
приблизился.
После обмена приветствиями мистер Ларсон почтительно пригласил
джентльменов в зрительный зал и повел их в сопровождении неприметного
служащего с небольшим фонарем. Они остановились в центре третьего ряда на
достаточном расстоянии, чтобы отчетливо обозревать всю сцену. Чарлз подумал,
как было бы приятно наблюдать отсюда все представление, вместо того чтобы
смотреть вниз из ложи Эджингтонов. Он сел между мистером Ларсоном и Дайнсом
и откинулся на спинку кресла.
Горели только огни центральной секции рампы, освещавшей декорацию в
виде оснастки корабля для первого акта вечернего представления "Тристан и
Изольда". Декорация представляла собой невероятный лабиринт из канатов и
парусов. В зале Чарлз мог различить слабые силуэты сотен мест, которые
оказались не настолько пустыми, как ожидалось.
Чарлз обычно испытывал удовольствие в те моменты, когда водворялась
тишина перед началом прослушивания и сцена была пуста в ожидании артиста,
вот-вот готового выйти на нее, чтобы продемонстрировать свой великолепный
оперный голос... Или, может быть, появится очередная девица, лишенная
таланта, но с чрезмерным честолюбивым желанием. Однако сегодня он пришел
сюда с намерением найти подходящую кандидатуру на роль леди.
- Мисс Кроссхем прислала мне вчера интересное письмо, - сказал лорд