"Бренда Джойс. Темный огонь " - читать интересную книгу автора

они отсвечивали синевой.
Видит Бог, граф был слишком занят своими делами, чтобы изображать из
себя няньку для какой-то девицы. Его жизнь была рассчитана по часам, и ему
совсем не хотелось, чтобы невесть откуда объявившаяся подопечная вносила в
нее путаницу. Близилось время сбора урожая, и еще ему пора было отправляться
в Ньюмаркет, на ярмарку, чтобы присмотреть нескольких племенных быков. А его
жеребец, Ноу-Регрет, в следующую субботу должен участвовать в скачках, и,
черт побери, граф не собирался пропускать это событие. И вообще он
намеревался следующие две недели провести в Лондоне, а до этого должен был
уладить кое-какие дела в имении. Черт бы ее побрал!
Интересно, сколько ей лет?
Граф злобно поднял письмо; разворачивая смятую бумагу, он порвал ее. С
ничего не выражающим лицом он снова всмотрелся в ровные строчки; лишь его
серые глаза, такие светлые, что иной раз казались серебряными, сверкали
гневом. Ей было семнадцать. Семнадцать, черт побери, и, если верить ее
тетушке Матильде, девица являла собой сплошной клубок неприятностей... из-за
чего ее и отправляли к нему.
Граф выругался.
- Я ее запихну в детскую, к Чеду, - мрачно решил он. - Может быть, там
от нее будет хоть какая-то польза.
На мгновение он усомнился, подумав, что пятилетний мальчик - не
компания семнадцатилетней девушке, но тут же отбросил эту мысль.
Его жене было семнадцать, когда они впервые встретились. Граф
почувствовал нечто вроде разочарования, и его гнев усилился. Он не
собирается горевать об этой лживой, неверной суке, которая, если христиане
не врут, должна сейчас гореть в аду. Впрочем, он не верил в ад- да и в Бога
тоже, если уж на то пошло.

***

Жеребец графа был таким же черным и огромным, как и его хозяин. Конюхи
отлично знали привычки лорда. Ни один из них и глазом не моргнул, когда Ник
вскочил на широкую спину неоседланного коня и мгновенно пустил его в галоп.
Жеребец понесся по подъездной дороге, которую каждый день тщательно
выравнивали, подсыпая гравий. Это был приказ, отданный супругой графа, и по
сей день он оставался в силе. Несмотря на то, что после смерти графини
прошло уже четыре года, Ник не потрудился отменить ее распоряжение.
Подъездная дорога тянулась на четыре мили по земле Драгмора, а потом
выходила на тракт, ведущий в Лессингу, и далее - к Лондону. Граф повернул
коня с дороги на тщательно ухоженную лужайку. Он знал, что садовники считают
его жутким невежей. Они думали, граф не догадывается, что каждый раз, когда
копыта его коня уродуют лужайку, им приходится торопливо укладывать новый
дерн, прежде чем хозяин заметит беспорядок. Ник улыбнулся. Это были его
лужайки. И он будет по ним ездить, когда ему вздумается.
Конь и всадник, словно превратившись в единое существо, перелетели
через высокую, толстую каменную стену. Но на другой стороне граф сразу же
сдержал коня, чтобы не перепугать пасущихся неподалеку овец - его
собственных овец, - а дальше, на следующем пастбище, щипали траву чуткие
кобылы с веселыми жеребятами, и их тоже нельзя было тревожить. И граф ни за
что не стал бы скакать через пшеничное поле. Никогда он этого не делал и