"Бренда Джойс. Любовники и лжецы " - читать интересную книгу автора

- Я хочу сказать, - продолжала Белинда, - что если его каждый год с тех
пор, как он появился в телешоу, называли лучшим актером драматического
сериала, то это еще ничего не значит. Разве он побеждал? У него, несомненно,
потрясающая внешность, а улыбка и того лучше, но... - Она вздохнула. - Ох, я
так нервничаю, Адам. Я хочу, чтобы все было безукоризненно. А что, если
фильм даст хорошие кассовые сборы, что, если зрители на него валом повалят?
Черт возьми, вот если бы эту роль играл Мел Гибсон!
- Форд обеспечит кассу, - заверил ее Адам. - Сейчас он очень популярен.
Белинда с благодарностью улыбнулась ему, но мысли ее были далеко.
Съемки должны были начаться в декабре. При мысли об этом у Белинды
замирало сердце. Ее сценарий продан, фильм запускают в производство, а
следующее ее детище, "Возмущение", тоже обещали купить! Она удержится на
плаву, хотя для этого придется, наверное, и лицемерить, и идти на
компромиссы. Белинда долго жила в этом городе и знала, как редко везет
сценаристам - их меняли, как порвавшиеся колготки, и тут же забывали о них.
Поэтому она мечтала, чтобы фильм получился не просто хорошим, а
великолепным.
Белинде не терпелось вернуться домой, сесть за компьютер и отшлифовать
кульминационный момент своего третьего сценария - на всякий случай.
Ее домом был открытый всем ветрам коттедж на побережье в Лагуна-Бич в
добром часе езды к югу от Лос-Анджелеса и Голливуда. Дом, построенный на
сваях, буквально нависал над берегом. Снаружи он был выдержан в традиционном
стиле, внутри же отличался эклектизмом. Из окон открывались потрясающие виды
на Каталину и полосу прибоя. В коттедже были сосновые полы, высокие потолки,
укрепленные балками, с большим застекленным пространством над гостиной.
Меблировка ограничивалась кушеткой, несколькими креслами и сосновым
сундучком, служившим также коктейльным столиком. Одну стену в гостиной почти
целиком занимала огромная картина в авангардистском стиле, подаренная
Белинде на день рождения дедушкой и бабушкой. На ней был изображен
эскадренный миноносец, входящий в нью-йоркскую гавань во время празднования
двухсотлетия города. Белинда влюбилась в эту картину, увидев ее в картинной
галерее Сан-Франциско. Это полотно, после компьютера, было самой большой ее
драгоценностью.
Она открыла дверь, и навстречу ей с радостным лаем бросился большой
черный лабрадор. Белинда почесала его за ухом и прямо посреди гостиной сняла
туфли и колготки. "Может, позвонить родителям?" - подумала она.
Отцу, конечно, нет до нее дела.
Когда-то, давным-давно, это обижало Белинду, но теперь это было ей
безразлично.
И все же... В ее жизни произошло такое важное событие, а поделиться
радостью ей не с кем, кроме знакомого, с которым она согласилась пообедать.
Или Винса.
Поразмыслив над этой ситуацией, она сделала неутешительный вывод...
Белинда пересекла комнату и, раздвинув стеклянную дверь, вышла на веранду на
крыше, где, кроме растений в горшках и экрана по пояс, прикрывающего от
ветра, ничего не было. Она обвела взглядом спокойную гладь океана,
скользящих по волнам серфингистов и лодки под белыми и голубыми парусами.
Постояв минуту-другую, Белинда вернулась в комнату и взглянула на
телефон. Ну и что, если отцу все это не интересно? Разве у нее нет права
поделиться с ним радостью в столь значительный момент жизни? Нахмурившись,