"Анатолий Жуков. Судить Адама! " - читать интересную книгу автора

события с разных ключевых точек. Они решили отвести событию целый газетный
номер и сделать его в основном читательским, многоголосым, полифоничным, мы
же рассказываем только то, что видим сами. Причем стараемся быть краткими.
Итак, заметив прибытие начальства, Мытарин взял у Феди-Васи мегафон и,
бася на всю округу, расставил людей по основным пусковым участкам.
Витяй Шатунов сел за руль своей водовозки, на боку которой уже белело
крупно "Живая рыба-мясо", и запустил двигатель. Как водитель головной машины
он стал вроде бы начальником колонны, которая вот-вот сформируется.
Вторая команда была для инженера Веткина и слесарей - они встали у
транспортеров, чтобы переложить тело рыбы с берега на ленту транспортера и
нажать пусковые кнопки.
Третья - для Сени Хромкина. Он хоть и механик, но руководил плотниками,
поскольку дощатые желоба делались по его мысли: чтобы рыба лежала ровно, а
не вздымалась из кузова грузовика на его кабину, с кабины не опускалась на
капот двигателя, не поднималась опять в кузов следующего грузовика и т. д.
Желоба клали по правому борту каждой машины и прихватывали в двух местах
проволокой.
И последняя, самая короткая команда шоферам грузовиков - внимание,
приготовиться.
Все присутствующие замерли в ожидании. В настороженной тишине Балагуров
влез на столик у кафе и сказал короткую, хорошо продуманную речь. Ее
предполагалось дать в очередном номере районной газеты. Затем подождал,
когда стихнут бурные аплодисменты, и повелительно вздел над собой руку -
всем внимание!
Музыкальная артель Столбова надела на плечи сверкающие трубы и припала
к черным дудкам, Столбов дирижерски поднял обе руки, Мухин и Комаров-ский -
один с крыши кафе, другой с берега залива - нацелились фотокамерами. Даже
деловитая Клавка Маёшкина раскрыла рот, но глядела почему-то на инструктора
райисполкома Митю Соловья. И когда тишина стала напряженной, звенящей,
Балагуров резко опустил руку.
- Начали! - рявкнул в мегафон Мытарин.
Дружно взревели двигатели грузовиков, колыхнулись и задвигались люди у
транспортеров, у машин, у штабеля желобов, заплакали дудки, заохали трубы
духовой артели, а толпа зевак у "Лукерьи" закричала "ура!". Дружно
закричала, заслуженно - работа началась хорошо.
Рыбовозка Витяя тронулась сразу же после пуска транспортеров с рыбой,
за ним пристроился грузовик с некрашеным сосновым желобом, выступающим
далеко позади и впереди кузова. В этот желоб, как и задумал хитроумный Сеня,
и ложилось тело рыбы, подаваемое транспортерами. И едва грузовик отъехал, за
ним под транспортер пристроился, не останавливаясь, другой, затем третий,
четвертый... Плотники, сбивавшие здесь желоба, направляли тело рыбы, если
шофер подъезжал немного неточно.
- Терпи, родимая, терпи! - шептал Парфенька, торопясь за грузовиком и
не поспевая. Он опять был в брезентовой робе, заячьем малахае и тяжелых
резиновых броднях - мало ли что придется делать рабочему человеку.
- Стой! - закричал в мегафон Мытарин, увидев, что Балагуров
повелительно машет руками, хотя никаких видимых неполадок нет, рыба идет
ровно, не беспокоясь.
Прыгая, как лось, он подбежал к Балагурову, который распекал
краснорожего Столбова, и услышал с досадой ничтожную причину остановки.