"Анатолий Жуков. Судить Адама! " - читать интересную книгу авторасобытия с разных ключевых точек. Они решили отвести событию целый газетный
номер и сделать его в основном читательским, многоголосым, полифоничным, мы же рассказываем только то, что видим сами. Причем стараемся быть краткими. Итак, заметив прибытие начальства, Мытарин взял у Феди-Васи мегафон и, бася на всю округу, расставил людей по основным пусковым участкам. Витяй Шатунов сел за руль своей водовозки, на боку которой уже белело крупно "Живая рыба-мясо", и запустил двигатель. Как водитель головной машины он стал вроде бы начальником колонны, которая вот-вот сформируется. Вторая команда была для инженера Веткина и слесарей - они встали у транспортеров, чтобы переложить тело рыбы с берега на ленту транспортера и нажать пусковые кнопки. Третья - для Сени Хромкина. Он хоть и механик, но руководил плотниками, поскольку дощатые желоба делались по его мысли: чтобы рыба лежала ровно, а не вздымалась из кузова грузовика на его кабину, с кабины не опускалась на капот двигателя, не поднималась опять в кузов следующего грузовика и т. д. Желоба клали по правому борту каждой машины и прихватывали в двух местах проволокой. И последняя, самая короткая команда шоферам грузовиков - внимание, приготовиться. Все присутствующие замерли в ожидании. В настороженной тишине Балагуров влез на столик у кафе и сказал короткую, хорошо продуманную речь. Ее предполагалось дать в очередном номере районной газеты. Затем подождал, когда стихнут бурные аплодисменты, и повелительно вздел над собой руку - всем внимание! Музыкальная артель Столбова надела на плечи сверкающие трубы и припала один с крыши кафе, другой с берега залива - нацелились фотокамерами. Даже деловитая Клавка Маёшкина раскрыла рот, но глядела почему-то на инструктора райисполкома Митю Соловья. И когда тишина стала напряженной, звенящей, Балагуров резко опустил руку. - Начали! - рявкнул в мегафон Мытарин. Дружно взревели двигатели грузовиков, колыхнулись и задвигались люди у транспортеров, у машин, у штабеля желобов, заплакали дудки, заохали трубы духовой артели, а толпа зевак у "Лукерьи" закричала "ура!". Дружно закричала, заслуженно - работа началась хорошо. Рыбовозка Витяя тронулась сразу же после пуска транспортеров с рыбой, за ним пристроился грузовик с некрашеным сосновым желобом, выступающим далеко позади и впереди кузова. В этот желоб, как и задумал хитроумный Сеня, и ложилось тело рыбы, подаваемое транспортерами. И едва грузовик отъехал, за ним под транспортер пристроился, не останавливаясь, другой, затем третий, четвертый... Плотники, сбивавшие здесь желоба, направляли тело рыбы, если шофер подъезжал немного неточно. - Терпи, родимая, терпи! - шептал Парфенька, торопясь за грузовиком и не поспевая. Он опять был в брезентовой робе, заячьем малахае и тяжелых резиновых броднях - мало ли что придется делать рабочему человеку. - Стой! - закричал в мегафон Мытарин, увидев, что Балагуров повелительно машет руками, хотя никаких видимых неполадок нет, рыба идет ровно, не беспокоясь. Прыгая, как лось, он подбежал к Балагурову, который распекал краснорожего Столбова, и услышал с досадой ничтожную причину остановки. |
|
|