"Анатолий Жуков. Голова в облаках" - читать интересную книгу автора

опрокинет бударку или вырвет у него из рук бесчувственную леску, которая уже
сорвала кожу с пальцев и жгла привычные к работе, мозолистые, но все же не
железные ладони.
Выселки как-то незаметно скрылись из глаз, торопливо уменьшаясь, стала
заволакиваться голубой дымкой родная Хмелевка - сом тащил его в сторону
Татарской республики. Может, родом был оттуда, а может, с другими какими
целями, известными только его непросвещенному мозгу.
Описывать все многочисленные сложности этой беспримерной борьбы, к
сожалению, нет возможности, нас ждут события куда значимей по своим
социальным последствиям, поэтому ограничимся кратким комментарием исхода
замечательной борьбы.
К концу вторых суток хмелевские рыбаки, в первый же вечер оповещенные
Пелагеей и немедленно начавшие поиски пропавшего рыболова, обнаружили
Парфеньку в семидесяти километрах от Хмелевки, много дальше Тетюш. Он был
измучен двумя бессонными ночами, голодом, измочаленными до крови руками
(прочную свою леску он пробовал привязать за скамейку, но сом грозил
опрокинуть бударку), однако по-прежнему улыбался и жалел сома, которому
было, кажется, похуже. Он уже не метался по всей Волге с лодкой на буксире,
а шел только по течению, все чаще вставал и начинал вновь двигаться лишь
после принуждения Парфеньки. Сом выбился из сил, хотел спрятаться в яру, в
лещевой яме, но каждый раз, когда он останавливался отдохнуть или пытался
уйти на глубину, Парфенька дергал ненавистную леску, и сом, словно
подстегнутый, сжимал челюстями крючок с металлическим поводком и плыл
дальше. Куда? К своему финишу, разумеется, куда же еще. Направлением
руководил его победитель.
Да, Парфений Иванович Шатунов сумел подчинить сома и начал управлять
его ходом. Когда сом останавливался, - а он останавливался все чаще и чаще -
Парфенька подавал веслом лодку и слегка дергал леску влево или вправо, в
зависимости от того, куда надо было повернуть, и сом поворачивал и плыл в ту
сторону. Так что Иван Рыжих и Федька Черт встретили его на своей мотодоре
тогда, когда Парфенька плыл уже домой, имея впереди живого движителя.
- Парфенька, злодей! - заорал похмельный Федька Черт. - Куда тебя
занесло, змея!
Молодой Иван Рыжих, дюжий, почтительный к старшим, деловито предложил
бывшему бригадиру помощь:
- Давай на буксир, Парфен Иваныч. Осторожно зачалим и малым ходом
потопаем.
- Малым ты до понедельника будешь топать, - возразил Черт. - Возьмем
зверя на кукан, и жми на всю железку. Ишь, какого выхватил, едрит твою в
сантиметр!
- Сорвется.
- Ничо, под зебры захватим. Ну, Парфеньк, с тебя два пузырька
причитается. Белого!
Эта и подобная ей безыдейная болтовня, продолжительная остановка, а
также рокот движка мотодоры вывели сома из состояния усталой покорности, он
собрал остатки сил, отчаянно рванулся и опрокинул бударку. Парфенька,
бултыхнувшийся в воду, не выпустил, однако, леску с добычей, свободной рукой
успел ухватиться за посудину и удержаться на плаву. И при неудачах
экс-бригадир был везучим. Иван Рыжих и Федька Черт сразу прониклись
почтением к нему: если через двое суток сом вытворяет такое у них на глазах,