"Дмитрий Жуков. Алексей Константинович Толстой " - читать интересную книгу автора

лили кровь в застенках, давали встряску на дыбе, жгли огнем и раскаленными
клещами... Тогда это было в порядке вещей.
Одновременно Толстой заведовал коммерц-коллегией, основывал
мануфактурные компании, вел дипломатические переговоры в европейских
столицах, и во время коронации Екатерины Петр I в собственноручной записке
велел "объявить тайному действительному советнику Толстому надание графства
и наследникам его". С тех пор и пошли графы Толстые, и без иных из них
невозможно представить себе отечественную литературу. И без поэта и
драматурга Алексея Константиновича Толстого в том числе.
Впрочем, и сам их предок граф Петр Андреевич не чужд был литературного
труда и, кроме дневников и описаний стран, в которых пребывал, корпел над
переводом с итальянского "Метаморфоз" Овидия. Слог у него был тяжелый, но
некоторые строки впечатляют и по сей день:
"Тамо живяще лютый змий марсов, никому не знаем; упещрен был весь
златыми пестринами, и очи горели огнем великим, а тело наполнено ядом
вредительным, и из челюстей показывались три языка, а в челюстях тремя
рядами стояли смрадные зубы..."
Кончил Петр Андреевич Толстой плохо. После смерти Петра I он смелой
речью повлиял на вельмож, решивших возвести на престол Екатерину I. Он был
ее правой рукой и одним из шести членов верховного тайного совета.
Светлейший князь Меншиков и другие верховники ввиду крайнего расстройства
управления и народного неудовольствия торопились с отменой некоторых
преобразований Петра I, в новых губернских учреждениях они видели излишнее
"умножение правителей и канцелярий", служащих "к великому отягощению штата и
к великой тягости народной". Толстой тормозил ломку петровской реформы и
стал врагом Меншикова. Но в общем это была борьба за власть, и Меншиков
одолел в ней всех. Императрица уже не считалась с Толстым, а когда решался
вопрос о браке великого князя Петра Алексеевича с дочерью Меншикова, Петр
Андреевич решительно воспротивился этому и заговорил о "страшных
последствиях".
Он боялся, что Петр Алексеевич, став царем после Екатерины, будет
мстить ему за отца, за царевича Алексея. Ему хотелось, чтобы на престол
взошла цесаревна Елизавета Петровна. Но не успел он составить заговор, как
Меншиков велел арестовать его, судил в считанные дни, лишил чести, чина и
деревень и отправил с сыном Иваном в Соловецкий монастырь. Там, в гранитной
твердыне, вскоре он и скончался в возрасте 84 лет, лишь на несколько месяцев
пережив своего сына.
Графское достоинство его внукам вернули только через тридцать лет. И
среди них был прадед Льва Николаевича и Алексея Константиновича Толстых,
двадцатого поколения потомков полулегендарного Индроса.

Но это поколение еще не народилось на свет. Еще лишь обручается один из
девятнадцатых Толстых с одной из первых Перовских... Невнятно звучит
скороговорка священника:
- ...прощение беззаконий вольных же и невольных, ведый немощное
человеческого естества... не помяни грехов наших неведения о юности... рабы
твоя Константина и Анну соедини к друг другу любовию...
Сладкий дым из кадила повисал облачками, все подпевали хору. Батюшка,
приступая к венчанию, произнес поучительное слово о том, что есть тайна
супружества, как жить в супружестве - богоугодно и честно.