"Василий Жуковский. Три пояса (сказка)" - читать интересную книгу автора

Опять заиграла музыка, и началась пляска. Соперницы Людмилы очаровали
зрителей своими приятными движениями, своею легкостию, своею быстротою; но
Людмила, снова ободренная голосом волшебницы, затмила искусство прелестию
простоты: во всех ее движениях было что-то очаровательное - скромность,
соединенная с милой веселостию. Она являла глазам невинность, играющую с
удовольствием; зрители не могли довольно на нее насмотреться; сердца летели за
нею вслед... Но музыка замолчала... Людмила, с потупленными глазами, с
разгоревшимся румянцем на щеках, села на свое место, не смела радоваться, не
смела взглянуть на Святослава прекрасного.
Давно уже прошла половина ночи. Великий князь берет Святослава за руку, и
они выходят из палаты с боярами и богатырями; красавицы удалились, - но еще
испытание не окончилось: оно должно было продолжаться три дни сряду.
Людмилу отвели в дворцовый терем, убранный великолепно; приставили к ней
множество прислужниц. Она осталась одна, погруженная в задумчивость, с новыми,
доселе незнакомыми ей чувствами и с милым образом прелестного Святослава в
душе своей.
И мы, оставя на время Людмилу, вспомним о двух подругах ее, Пересвете и
Мирославе.
- Могли ли мы это вообразить! - сказала Мирослава Пересвете, возвратившись
с нею домой. - Нам предпочесть Людмилу! Конечно, они слепы. Нельзя, чтобы это
было естественно! Как ты думаешь, Пересвета? Не скрывается ли какой-нибудь
талисман в том поясе, который подарила ей старая волшебница? Будучи к нам
столь щедрою, могла ли она позабыть Людмилу? Конечно, простой ее пояс
драгоценнее наших, осыпанных жемчугом и алмазами. Заметила ли ты, как он
блистал на ней вчера ввечеру?
- Так, Мирослава, ты говоришь правду: Людмила имеет талисман, которому
сама не знает цены; должно его похитить. Тогда увидим, помрачит ли она и тебя
и меня своими дарованиями, своею красотою.
На другой день рано поутру Пересвета и Мирослава идут в терем Людмилы; она
бросается к ним в объятья, целует их с восторгом и краснеет, внимая
неискренним их поздравлениям.
- Милые подруги, - говорит им скромная Людмила, - сама стыжусь тех
почестей, которыми вчера была я осыпана; сама не понимаю, как могли
предпочесть меня, бедную, некрасивую Людмилу, вам, прекрасным, богатым,
достойным всякого предпочтения.
- Добрая Людмила, - отвечала Мирослава, - странное для тебя кажется для
нас весьма естественным; мы не завидуем, но искренно радуемся твоему счастию.
Время открыть тебе глаза: перестань почитать себя не красавицею. Бог наградил
тебя лицом прелестным; из любви к тебе называли мы тебя дурною: похвалы могли
бы испортить твое невинное сердце. Теперь притворство бесполезно, и тебе
наконец должно узнать, милая Людмила, что ты превосходишь всех других женщин
красотою, любезностию, дарованиями.
- Сестрицы, не смеетесь ли вы надо мною?
- Ах, мой друг, как можешь это о нас подумать? Мы говорим истинную правду.
Но позволь нам сделать тебе одно дружеское замечание: ты имеешь два
недостатка, весьма важных и препятствующих воспользоваться дарами природы, ты
слишком застенчива и слишком небрежна в своей одежде. Нынче ввечеру опять
будем представлены великому князю Владимиру и сыну его, Святославу
прекрасному; говорят, что в Киев приехала какая-то псковитянка, ангел красотою
и чрезвычайно искусная в одежде; бойся, чтобы она не похитила у тебя любви