"Максим Жуков. Оборона тупика " - читать интересную книгу автора

экономики, направленной на эффективность, - вещал второй эксперт, тот,
который не министр, - традиционные инструменты рынка уступили место
регуляторам более грубым, потребности на рынке примитивные, маркетинг в его
традиционном понимании просто невозможен. При этом конкуренция имеется, но
создает на рынке вектор, отличный от того, который создавался в начале
века..."
- Да, ребятки, - осушив очередной стакан, сказал Струев, - извините,
что мы не покупаем так много "Мерседесов", как раньше...
Еще на старой квартире Струева как-то разбудил ночью шум трамвая. От
этого звука он давно отвык, уехав из России. Со сна он не разобрал, что
произошло. На следующий день он увидел чудо-юдо, разбудившее его накануне.
Это был поразительно напоминавший даже не российскую, а изрядно подзабытую
советскую модель трамвай, который в отличие от предыдущих гремел, как
привычный русский собрат. Кому нужен суперкомфорт теперь, если за него
приходится переплачивать драгоценными теплом и светом?
"Стоит обратить внимание также на то, как утончились глобальные
экономические связи, - подхватил тему министр, - посмотрите на Соединенные
Штаты: они практически полностью устранились с международных рынков..." Это
почти соответствовало истине. Получив собственные источники углеводородного
сырья на Ближнем Востоке и в Южной Америке, США фактически
самоизолировались, уже в 2010 году убрав из Европы свои военные базы,
оставив серьезное военное присутствие только там, где добывалась их нефть.
Выплату своих внешних долгов Америка заморозила, прилично подкосив этим
экономику Китая, доллар был девальвирован. Мексика практически вошла в
состав США, а главными торговыми партнерами США стали латиноамериканские
страны.
- Шли бы вы спать, ребятки, - сказал, наконец, Струев, налил себе еще
стакан, выпил его, закусил орешком, выключил телевизор и стал разбирать
кровать.
Спал Струев беспокойно, возможно, от количества выпитого, возможно, от
постоянно съедавшего его беспокойства и даже страха, страха, которому он не
находил объяснения. Ему снилось, что он сидит в закрытой комнате,
забаррикадировавшись изнутри, и ждет чего-то ужасного. Выручить его должен
конечно же Данила Суворов. Струев звонил Суворову по телефону, орал и просил
помощи. "Спокойно, доцент", - говорил Суворов и отключался. Струев снова
набирал номер...
- Спокойно, доцент! - очень ясно услышал Струев. В глаза откуда-то
ударил свет, и вдруг в фокусе взгляда появилось лицо Данилы.
- Данила, ну где ты был? - промямлил Струев.
- Поздоровался бы, что ли, - упрекнул его Суворов, и тут Струев понял,
что уже утро, и он проснулся.
Он рывком сел, засучил ногами и отодвинулся к спинке кровати. Сердце
бешено колотилось, лицо залил холодный пот. Шторы в номере были раздвинуты,
из окон лился утренний свет. Свет не резал глаза, что удивило Струева не
меньше всего остального, происходившего в комнате. Страшно болела левая
рука... а вот голова... голова не болела совсем и была поразительно светла.
Струев опустил взгляд на левую руку. На сгибе локтя с внутренней стороны
постепенно таяло красное пятнышко, в середине которого, прямо на вене, ясно
был виден след от иглы.
В комнате, помимо Струева, были четверо. Один стоял в отдалении у