"Александр Кабаков. Сочинитель" - читать интересную книгу автора

перешел в железнодорожное пэтэу, ходил в рваной куртке с молоточками в
петлицах, однажды - их было человек восемь - с друзьями встретил Сережку
после школы прямо во дворе. Сережка рванул навстречу, прямо на Володьку -
и тот отскочил в сторону, втиснулся в забор, побелел. А Сережка вымахнул
на улицу, и "молоточникам" уже было его не догнать...
Он упал лицом вниз, седой успел придержать его одной рукой, другую, с
пистолетом, не опускал.
- Иди сюда, солнышко, - сказал он Юльке. - Сейчас и тебя спать
уложим. Иди, иди, не притворяйся, ты по-русски понимаешь, иди.
Юлька подошла медленно, тихо постанывая. Лицо ее уже было совершенно
изуродовано разросшимся фингалом, перекошено. Она подошла к комсомольцу
почти вплотную. Белобрысый и блондин уже укладывали Сергея в машину. Юлька
глянула комсомольцу в глаза, растянула косо вспухшие губы в улыбке - и,
круто повернувшись, низко склонилась, отставив задницу.
- Do it, - сказала она разбитым ртом невнятно, - do it. You, son of
fucken bitch. If you can't do something, do it with your bloody hands,
you, piece of cat's shit...
Седой усмехнулся и ловко ткнул шприцем.



МЮНХЕН. МАЙ

- Отпусти пацана, - сказал Юра, стволом почти продавливая висок того,
лица которого он так и не увидел. Оборот, высоко, до лопатки вывернутая
рука, перехваченный в воздухе, выпавший из этой руки коротко-ствольный
револьвер - и вот уже они поменялись местами, Юра стоял за спиной высокого
малого в длинном и широком модном плаще, почти весь укрывшись за этой
обширной спиной, упирая ствол револьвера в его висок. - Отпусти, я
стреляю...
Он не выжил бы в том проклятом городе, если б не секция. Однажды трое
решили поучить жиденка прямо в центре, на пустой аллее сквера перед
университетом. Одному из них Юра сломал ключицу, был суд, и Михаил
Ефимович привел всю секцию и сказал, что гордится таким учеником, как Юра.
- Стреляй. - Второй, в почти таком же плаще, в нелепо сидящей на
слишком большой и какой-то кривой голове твидовой панаме, пожал плечами.
Он был за тем креслом, в котором Юра больше всего любил сидеть перед
телеком, на полу рядом с правой ножкой осталось не очень заметное пятно,
туда ставилось пиво... - Стреляй, стреляй, мне за него не отвечать, сам
виноват, что физподготовку сачковал... Стреляй, а я пацана включу. Пусть
споет гимн ихний, что ли...
Кресла стояли точно так же, как накануне вечером, когда все вместе
смотрели очередную серию "Далласа". В правом сидела Ютта, вывернутые за
спиной руки ее были стянуты свешивающейся до полу джутовой веревкой с
разлохмаченными концами, эти ребята не слишком трудились по части
оснащения, взяли на операцию, что нашли в первом же кауфхофе, на этаже,
где продается всякая хозяйственная ерунда. Обрезками этой же веревки были
привязаны ее щиколотки к ножкам кресла, и Конни они связали так же...
Грудь Ютты выгнулась под Юриной старенькой черной фуфайкой с желто-красной
надписью "I love Bayern", вместо love красное сердечко. Она была без