"Александр Кабаков. Поход Кристаповича." - читать интересную книгу автора

Александр КАБАКОВ

ПОДХОД КРИСТАПОВИЧА

(Три главы из романа)




ПРОЛОГ

В тот год дела мои, вроде бы, пошли на лад - довольно заметно.
Появились кое-какие деньги, в общем, конечно, совершенно незначительные,
какой-нибудь секретарь союза столько недоплачивает партвзносов за тот же
год. Но нам с женой благосостояние наше казалось чрезвычайным и
устойчивым, в себе я стал замечать даже некоторую доброжелательную
вальяжность, она же холодновато стала смотреть на некоторых из моих
друзей. В декабре мы переехали на новую квартиру - три комнаты вместо
наших двадцати одного и семи десятых метра, да и к центру поближе...
Тут я с ним и познакомился - с высоченным, задушенно кашляющим старым
астматиком. Разговорились как-то утром, когда я гулял с нашим Маркони,
дураковатым, очень добрым котом, прозванным в честь эпигона отечественного
Попова - за выходящую из пределов вероятного способность воспринимать
информацию от меня и моей жены без всяких не то что проводов, а без
каких-либо звуков. Приходил из прихожей на мысль... Седой хрипун с
широченными прямыми плечами и профилем старого Гинденбурга, памятным мне с
детства по какой-то монете из обязательной в те времена для мальчишки
коллекции, с симпатией наблюдал наше общение с Маркони, мне он показался
интересным - в квартале нашем такая внешность не была типичной. Первым
заговорил я...
Сначала, сидя на его запущенной дочерна кухне и слушая рассказы,
прерываемые лютым кашлем, я не верил ни единому слову - знаю я этих
стариков, ездивших проводниками в салон-вагоне Сталина, работавших
секретарями у Постышева, сидевших вместе с Руслановой или Туполевым, либо
взрывавших Храм Христа-Спасителя - все врут, почти все...
Потом я поверил - так никто не врет, не принято врать такое
несусветное, да и незачем - врут, чтобы уважали больше, а уважать за
этакое - все равно за то, что у человека абсолютный слух, склонность к
гипнозу или рост выше двух метров - феномен, и все. Потом я понял, что не
в уважении дело, он был просто другой, чем все мы, он был свободный и
самодвижущийся - где-то я вычитал нечто подобное, не помню. Потом я
познакомился с его старым приятелем, увидел кое-какие фотографии - все это
было уже не обязательно, я верил. Потом я стал почти свидетелем последнего
из его... черт знает, как это назвать... ну, деяний, скажем.
Я хотел написать книгу об этой самой, возможно, удивительной жизни,
самой странной и привлекательной из тех, с которыми пересеклась моя. Я
писал, когда успехи кончились - будто отрезало, когда недолгая и небольшая
моя слава ушла между пальцев, как вода - вместе с деньгами. Я писал это
вместо того, чтобы пытаться заработать хоть немного обычной в кругу моих