"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

Есть одна старинная припевка, где любопытно звучит тема белокурых
красавиц:

Черкес молодой

На море купался...

Русский барышнь увидал -

Сэрдце разорвался!

Вот до какой степени ценили белых барышнь причерноморские черкесы! А
потому и продавали. Хотя, конечно, это - как понять... Быть может, именно у
русской барышни разорвалось сердце при виде купающегося на мелководье
черкеса?

***

Погоняй, погоняй! Тень Печорина

По следам догоняет меня...

Яков Полонский

Потом, когда осваивали Причерноморье, к тридцатому где-то году
девятнадцатого века поставили здесь укрепление и заставу. Название же места
осталось черкесское.

Сюда, в Геленджик, собирался из Тамани Печорин, а сочинитель "Тамани" в
Геленджике на самом деле побывал году в тридцать седьмом. Тогда же, проездом
в Анапу, заглянул в Геленджик император Николай Павлович. Его, конечно,
ждали, приготовили особую палатку, подбитую белым сукном, и фейерверки, но
дунул такой норд-ост, что палатку сорвало с колышков, а от первого же
фейерверка горящий пыж ветром занесло в цейхгауз, и загорелось быстро. Так
императора от норд-оста и пожара телами закрывали. С Лермонтовым они в
Геленджике немного разминулись, но Михаил Юрьевич все же здесь был и
отметился на заставе.

Застава располагалась с южного края, где нынешняя улица Кирова плавно
сворачивает к Толстому мысу, делаясь уже Красногвардейской и убегая от
вклинившейся с фланга Красноармейской. Вот где-то тут, за сгибом поворота
стояла на пригорочке застава. Она стояла очень долго, когда уже вся жизнь
переместилась к порту. Тетя Вера говорила мне, что заставу эту, заброшенную,
видела, и даже (Господи, прости!) валялся там позабытый и ветхий подорожный
журнал, где имелась роспись Лермонтова.

Наша родня преимущественно считала, что тетя Вера любит все
присочинять. Не знаю. Может быть. Во всяком случае, в ее рассказах всегда
была какая-то живая, яркая и точная деталь, какой в рассказах других наших