"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

городу и миру, а дома, в семье и только для папы... нет, это все-таки наше,
семейное дело, и дедушка - первый.

Но и это не все и не главное. Главное, думала мама, что ведь так оно и
вышло. И светлое царство правды и справедливости Россия создала! И позвала
народы Запада на светлый братский пир. А то ведь, что же Запад? До фашизма
скатился - вот его путь. А кто преодолел фашизм? Опять же Россия. Вот как
все по-дедушкиному вышло... Ну и что же, что не все. Что ж из того, что в
Феврале папа был такой счастливый, а потом, с каждым годом, делался все
молчаливее? Тут понятно. И где ж им, старикам, за юношами гнаться, когда
юноши, кумиры дочерей, сплошь краснофлотцы, а папа совсем иной и дома не
выходит к обеду без галстука. Как-то раз морячок знакомый заскочил в гости и
не сробел, увидав семью за обедом, а легонько хлопнул папу по плечу и весело
поощрил:

- Ничего, папаша, ты не робей. Ты шГЎмай, шГЎмай!

А дочки пели, смеялись, как дети, отчего же вдруг папа, сам веселый и
добрый, вдруг однажды взял и обронил - не сварливо, не зло, а
печально-печально:

- Ох, большевики ваши... Ох, они себя и не так еще покажут!

И отчего только слова эти помнились? Отчего же все было не так?! И папа
умер - на пятьдесят четвертом году жизни. И не увидел внуков. Кто ж думал
тогда, что папа ушел от Лубянки? Это потом стало жутко, как много на папе
сошлось: из дворян да к тому же эсер, хоть и бывший, и служит в Наркомземе
(где сорную траву с поля вон!), а если этого мало, то вот и последнее -
Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев, вырубленное под самый корень, но
уже без него.

Ну, было... Мало ли что. А Европу от Гитлера все же спасли.

Ладно, вернемся к письму и посмотрим "Вести из Думы". На дворе стояла
весна, и Дума испытывала сильное возбуждение. Только что она открылась, и в
зале заседаний провалился потолок. Никто не пострадал, но сразу было
сказано, что обвал предумышленный. От того ли, нет ли, но именно после этого
февральского дня возобладало в Думе неудержимое стремление смести имеющуюся
власть и гордо сесть на ее развалинах. Когда после разъяснения, данного по
поводу одного из бесконечных "запросов", премьер Столыпин хотел из Думы
удалиться, кавказский левый депутат Зурабов закричал ему "с резким восточным
акцентом":

- Гаспадын! Гаспадын миныстр, ты пагади, пажалста, нэ ухады, я тэбя еще
ругать буду!

Тут, конечно, не лишне пояснить, что это Вторая Дума. Владимир
Семенович в письме упомянул Крушевана, с которым он "вполне согласен на этот
раз", а именно по поводу того, что вот 7-я Дума "будет настоящей".
Прибавлять что-либо к упомянутой фамилии надобности не было - персонаж очень