"Огюстен Кабанес, Леонард Насс. Революционный невроз " - читать интересную книгу автора

французской республики Тьер резюмировал сущность своего философского
мировоззрения.
Но это чисто догматическое положение уместно скорее в психологическом
трактате, чем в истории революций, к которой оно, к сожалению, вовсе не
применимо.
К диаметрально противоположному выводу пришел бы, вероятно, и сам Тьер,
если бы он задался целью определить точнее психологические, или вернее,
психо-паталогические элементы, управлявшие французским обществом в 1785-1793
годах. Если бы он установил надлежащую умственную обсервацию над современной
тому моменту народной массой и наряду с этим задался бы определением и
разоблачением истинных мотивов ее поступков, то это привело бы его, как и
нас, к заключению, что в сущности человек властвует над ходом революционных
событий только фиктивно, в действительности же он лишь переживает таковые,
без всякой реальной возможности ими управлять или руководить; что напротив,
никогда его ум не господствует менее над событиями, как в подобные моменты,
и что, наконец, никогда он и сам не бывает более рабом слепых и
непреодолимых законов случайности, как во время таких исторических переломов
народной жизни.
Мы попытаемся доказать в настоящем труде, что в периоды революций, в
обществе данной страны наблюдается обыкновенно и притом одновременно - с
одной стороны значительное понижение умственных сил, а наряду с этим, с
другой, победоносное пробуждение первобытных, чисто животных инстинктов, и
что таким образом оно в подобные периоды оказывается всецело во власти
стихийных, не поддающихся никакому умственному контролю порывов и
побуждений.
Среди овладевающих в подобные моменты всем обществом инстинктивных
движений едва ли не первое место должно быть отведено паническому страху.
Во всех поступках, за которые единственным ответственным лицом является
анонимная толпа, страх несомненно играет выдающуюся роль. Во времена войн,
как внешних, так и внутренних, равно как и во времена революций, это чувство
страха сообщает нередко ходу событий самое непредвиденное, но вместе с тем и
самое непредотвратимое направление, вводя эти события в такие русла,
изменить которые затем уже никто не в силах. История всех войн и революций -
это история панических страхов толпы. Эти народные движения изменяются в
своих симптомах и конечных результатах сообразно особенностям каждой эпохи,
но почти всегда одинаковы по своим внешним проявлениям.
Даже во время франко-прусской войны 1870-1871 гг. мы еще могли
наблюдать, как развивался этот бессмысленный панический ужас, в борьбе с
которым были бессильны самая величайшая энергия и самая беззаветная
храбрость. Из ряда фактов, подтверждающих это, довольно привести в пример
хотя бы Бомон.[1] В течение осады Парижа его жителями овладевал удивительный
специальный невроз, похожий на эпидемическую лихорадку. Перед глазами
осажденного населения вдруг вставал грозный призрак измены и, словно тяжелый
кошмар, душил народ, которому изменяло военное счастье.
Каждый день возникали самые невероятные, самые нелепые слухи. Они
распространялись с быстротой молнии и приводили население в глубокое уныние.
В подобные минуты народ, казалось, был готов принять самые невозможные
решения, подсказываемые ему отчаянием... Но затем, обыкновенно, с течением
времени, обнаруживалось, что чудовищно-раздутая весть была лишь праздной
выдумкой, не имеющей ни малейшего реального основания и паника улегалась до