"Франц Кафка. Маленькие рассказы (1904-1924, Сборник)" - читать интересную книгу автора

уже у меня, раньше он был больше ягненком, чем кошечкой. Теперь у него от
того и от другого почти поровну. От кошки - морда и когти, от ягненка -
размер и строение тела; от обоих глаза, они сверкают диким блеском, а также
шерстка - она у него мягкая и совсем гладкая; движения - он и скачет и
крадется. Когда светит солнце, он свернется клубком на подоконнике и
мурлычет, а на лужке носится как бешеный, так что его и не поймаешь. От
кошки он убегает, на ягненка кидается. В лунные ночи кровельный желоб -
излюбленное место его прогулок. Мяукать он не умеет, к мышам у него
отвращение. Он может часами подстерегать добычу у курятника, но на убийство
не соблазнился ни разу.
Я пою его подслащенным молоком, и это для него лучшая пища. Жадно сосет
он молочко сквозь клыки хищного зверя.
Понятно, какая это забава для детишек. В воскресное утро у нас приемные
часы. Я сажаю зверька к себе на колени, и меня обступает детвора со всей
округи. На меня сыплются самые невероятные вопросы, на которые никто не в
силах ответить: откуда взялся такой зверек, отчего он очутился у меня, были
ли раньше такие зверьки и как же будет, когда он умрет, скучно ли ему
одному, почему у него нет детенышей, как его зовут - и все в таком роде.
Я не считаю нужным отвечать, а попросту, без лишних объяснений
показываю то, что есть. Иногда ребята приносят с собой кошек, один раз
притащили даже двух ягнят, но им пришлось разочароваться - никаких
родственных чувств обнаружено не было.
Зверьки спокойно оглядели друг друга - звериный их взгляд сказал, что
каждый мирится с существованием другого, как с волей провидения.
У меня на коленях зверек не проявляет ни страха, ни кровожадности -
прижмется ко мне и блаженствует. Он посемейному привязан к тем, кто его
вырастил. Но это вовсе не какая-то особенная преданность, а попросту верное
чутье животного, у которого по белу свету рассеяно бесчисленное множество
свойственников, но настоящей кровной родни, должно быть, нет вовсе, и потому
мы для него - священный оплот. Мне даже смешно становится, когда мой зверек
начинает меня обнюхивать, вьется вокруг ног и боится хоть на миг расстаться
со мной. Видно, ему мало быть ягненком и кошкой - ему хочется стать еще и
собакой.
Однажды у меня выдался такой день, какие бывают у всякого, когда все в
делах ползет по швам, и не видно выхода, и хочется на все махнуть рукой, и
вот, полулежа в таком расположении духа у себя в качалке и держа зверька на
руках, я невзначай опустил глаза и увидел, что с его косматой мордочки
капают слезы - мои или его? Неужто же эта кошка с овечьей душой наделена
вдобавок человеческим честолюбием? Немного унаследовал я от отца, но этот
зверек дорогого стоит.
В нем слита неуемная природа кошки и ягненка, как ни различны они между
собой. Потому-то ему и тесно в его шкуре. Случается, вскочит мой зверек на
соседнее кресло, упрется передними лапами в мое плечо, а носом тычется мне в
ухо. Кажется, будто он что-то шепчет мне; и в самом деле, он тут же нагнется
и заглянет мне в лицо, словно хочет проверить, как на меня подействовало его
сообщение. Ему в угоду я киваю с понимающим видом. Тогда он спрыгивает на
пол и скачет вокруг меня.
Возможно, что нож мясника был бы для такого выродка избавлением. Но
он - моя наследная доля, и я на эту жертву не пойду. Пусть дожидается, пока
сам не испустит дух, хотя порой он и смотрит на меня разумным человеческим