"Нагаи Кафу. Соперницы " - читать интересную книгу автора

на ногах.
ссиока, судя по всему, был этим совершенно удовлетворен и чувствовал
себя как нельзя бодро, он поторопил шофера, и вскоре его автомобиль выехал
из ворот чайного дома "Хамадзаки" и растворился во тьме.
"Ну наконец-то", - подумала, проводив его, Комае и вернулась в конторку
чайного дома. Ей уже не хотелось ни в чайный дом "Гисюн", ни даже к себе
домой. Ею овладела апатия, она готова была просто упасть замертво где-нибудь
в пустой комнате или посреди чистого поля.
Даже если она пойдет теперь к Сэгаве - ее тело осквернено, за один
только вечер она сменила двух мужчин подряд. Открыться ему и все рассказать
она не может, но как ни в чем не бывало на всю эту ночь отдаться в полное
его владение такой, какая она теперь... Она беспощадно себя корила.
Сколько ни говори, что таково уж ремесло, но стыдно бывает всякий раз,
и, оттого что в конторке при ярком свете люди увидят ее лицо, ей было
невыносимо тяжело. Усевшись перед зеркалом, она стала подновлять грим, но
чем гуще ложился слой белил, тем грязнее казалось ей собственное отражение,
а спутанные волосы от прикосновения гребня как будто бы путались еще больше.
Пока она таким образом занимала свое время, за окном послышался голос
рикши: "Экипаж для госпожи Комае!" - "Да-да", - ответила она и, не заботясь
более о своей внешности, уселась в коляску. На вопрос рикши: "Куда
изволите?" - первое слово Комае было: "Гисюн", - и, пока она колебалась, не
передумать ли, рикша уже сделал несколько шагов в сторону чайного дома.
"Прости меня, братец Сэгава!" - молила в душе Комае. Прикрыв глаза, она
думала о том, что поступает так ради самого Сэгавы, ради его спокойствия, и
прижимала руку к тому месту у себя на поясе, где был спрятан амулет.
Братец уже заснул, как видно, слишком утомился. Однако было ясно, что
он с нетерпением ожидал ее прихода - с той стороны, где стояло женское
изголовье, постель была раскрыта, и во сне он протягивал туда одну руку,
словно приглашая Комае сразу оказаться в его объятиях. "Какое счастье!" -
думала она с умилением. И именно теперь, когда он так нежен с ней, тело
изнемогает от усталости... Она тяжело вздохнула, и ей стали вдвойне противны
и гость из чайного дома "Тайгэцу", и яростные атаки ее патрона в доме
"Хамадзаки". Все ее душевные силы были исчерпаны, она готова была умереть,
и, словно в отместку за боль, нанесенную ее телу ненавистными мужчинами,
она - женщина - как безумная бросилась на спящего Сэгаву и крепко, по-мужски
заключила его в объятия. Напуганный, он проснулся и открыл глаза, и Комае,
прильнув щекой к его лицу, горько расплакалась.

9 ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

Наступил наконец первый день осеннего концерта гейш Симбаси,
трехдневного представления, которое ежегодно проводилось в театре Кабуки
весной и осенью. Как раз теперь занавес опустился после открывшего программу
красочного общего танца.
- Посмотри-ка, как хорошо, что мы пришли пораньше! "Пруд Тамагаикэ"
будет через один номер. - Передав писателю Нансо программу, женщина тридцати
четырех или тридцати пяти лет с прической марумагэ, очевидно супруга, стала
разливать по чашкам чай.
Рядом сидела похожая на мать хорошенькая большеглазая девочка лет
двенадцати-тринадцати, а также виднелась еще одна маленькая башенка