"Михаил Кагарлицкий. Чужой цвет " - читать интересную книгу автора

Ан-Мари вскочила и выбежала из подвальчика. На противоположной стороне
красные огоньки "Ганвея" излучали привычный свет. Оставалось только перейти
улицу.
И как раз в это мгновение створы "Ганвея" распахнулись и из клуба вышли
двое широкоплечих парней в длиннополых серых плащах. По зеленоватому отсвету
их туфель Ан-Мари поняла, что видит офицеров Службы Спокойствия. Один встал
у самого выхода, другой, отойдя в сторону, лениво разглядывал прохожих.
Следом за ними появилась Барбара. Вытянутая, точно струна, фигура,
спрятанные в карманах плаща руки, бледное бескровное лицо. Ее невидящий
бессмысленный взгляд скользнул по Ан-Мари и ушел в темное мрачное небо.
Ан-Мари прислонилась к стене и до боли прикусила губы.
Грохоча сиреной, к клубу подъехал пневмовагон. Его задняя дверца широко
распахнулась, и из нее вышли строевики. Они выстроились в шеренгу, ожидая
команды. Один из офицеров что-то крикнул и взмахнул рукой. Строевики
схватили Барбару, подняли ее, швырнули в чрево вагона и кричаще-свистящей
гурьбой полезли следом. Дверца тяжело клацкнула, и пневмовагон зигзагами
покатил по улице.
Офицеры пересекли дорогу и прошли рядом с Ан-Мари.
- Уж очень грубы эти строевики, - донеслось до нее.
- Звери! - сплюнул другой.
- А как они начинали? Как смешно и нелепо выглядели их митинги в
Приморском парке...
Ан-Мари осталась стоять у стены. Сильный озноб терзал ее хрупкое тело,
иногда ей казалось, что это апрельский град молотит по ее обнаженным плечам
и спине. Словно не Барбара, а она оказалась в лапах строевиков.
"Кто же они - строевики? - лихорадочно думала Ан-Мари. - Яростные,
ненавидящие, жестокие до умопомрачения?.. Какой страшной силе удалось
собрать все самое худшее, что есть в человеке, и выплеснуть наружу? Мерзкие
сволочи!"
Пальцы невольно сжались в маленькие, но твердые кулачки.
"Синие рубашки всегда ходят группами, их не увидишь вдвоем или
поодиночке. Когда заканчиваются марши и акции, они переодеваются в самую
незаметную одежду и скрываются в толпе. Или просто они боятся? Может быть,
их собирает под одни знамена не столько дикая ненависть, сколько дикий
страх?"
Голова жарила и горела, Ан-Мари с трудом добралась до квартиры.
Пришедший по вызову врач определил болезнь 3-й степени и оставил плоские
розовые таблетки с едким запахом.
Только через несколько дней Ан-Мари смогла выйти на службу. Теперь она
была одна, но в котомке, лежащей в правом углу стенного шкафа, еще
оставалось несколько цилиндриков, и они упрямо ждали своего часа.
Очередные воскресные дни девочка с длинным пучком волос на затылке
провела в интенсивных прогулках по самым различным районам города. Ей
несколько раз удавалось ускользнуть от передвижных патрулей Службы
Спокойствия, оставляя неутомимые выдеожучки в труднодоступных местах на всей
жилой территории Большого центра.
"Это вам за Барбару! - неслышно шептали потрескавшиеся губы. - Это вам
за всех нас!"
Вскоре у Ан-Мари остался только один цилиндрик. Не случайно целую
неделю она ездила по окружному маршруту, проверяя подходы к дому на чужой