"Михаил Кагарлицкий. Чужой цвет " - читать интересную книгу автора

этого нам стало легче? Нет! Жить стало гораздо труднее. Рыжие вредят нам с
еще большим усердием. И я понимаю строевиков, выступающих за полное
искоренение рыжих. Чистота - основа благополучия. Дышать надо чистым
воздухом!
- Давайте лучше работать, - предложила Ан-Мари.
- Девочка, - объяснила Карина. - Я понимаю - ты молода, и все,
связанное с политикой, кажется тебе скучным. Но это вопросы первостепенной
важности, и нам надо отбросить пассивность и безразличие. Ты знаешь, что
произошло с тетушкой Кюнце?
Последнюю фразу она произнесла со столь зловещим выражением, что даже
Краузе оторвался от ленты и, подперев дряблый подбородок ладонями,
приготовился слушать.
- Тетушка Кюнце жила на самой окраине Синебашья, у нее был свой
двухкомнатный домик и небольшой садик. Мирная добрая старушка, она никому не
мешала и соседи ласково кивали ей, завидев на дорожке худощавую сгорбленную
фигуру. Так продолжалось до вчерашнего вечера. Поздно ночью ближайший сосед
тетушки Кюнце услышал странный шум и страшные, раздирающие душу крики.
Конечно, как всякий благоразумный человек, он не посмел выглянуть из дома,
но утром поспешил уведомить о происшедшем криминальную службу. Прибывшие к
дому тетушки Кюнце сыщики застали страшную картину. Тетушка Кюнце лежала на
полу, ее лицо было искажено предсмертными судорогами. Волосы выдраны, платье
изорвано, пальцы рук и ног изрезаны и исколоты какими-то острыми предметами.
На предплечье правой руки багровели следы свежих ожогов. По-видимому,
несчастную пытали, стремясь найти у нее драгоценности, а всем известно,
насколько бедна и добродетельна была старушка. Но самое ужасное: в зажатом
кулаке жертвы был обнаружен клок рыжих волос...
- Да... - тяжело вздохнул Краузе.
- Откуда ты это узнала? - прошептала Ан-Мари.
- Передавали по видеосфере, - гордо сообщила Карина. - Я всегда
стараюсь включиться в утреннюю программу. Потому иногда и опаздываю на
работу.
Она улыбнулась, довольная произведенным впечатлением, и провела по
жгуче-черным, спадающим на плечи волосам Ан-Мари.
- А ты еще не собираешься думать о рыжих, крошка.
- Я думаю, - заверила Ан-Мари. - Я все время о них думаю.
Краузе громко и осуждающе хмыкнул, и вскоре все статистики отдела
трудолюбиво погрузились в безбрежный океан цифр.

Обедать приходилось в столовой напротив. Толстые сонные официантки,
упираясь животами в громоздкие многоярусные тележки, лениво развозили между
столиками комплекты дневного питания. Как и требовали правила
государственного учреждения, Краузе, Карина и Ан-Мари садились за отведенный
отделу столик и терпеливо ожидали своей очереди.
- Предпочитаю кабаки, - откровенно делилась своим мнением Карина. - На
прошлой неделе мы с мужем поехали в Северное предместье...
Ан-Мари не слушала ее. Она заметила, как за крайний столик у окна
присела Барбара и, вынув носовой платок, протерла им лицо. Затем два раза
качнула раскрытой ладонью в воздухе. Это означало, что к ней надо прийти
сегодня, в 10 часов вечера.
Карина продолжала увлеченно описывать свои похождения, Краузе