"Феликс Кандель. Очерки времен и событий из истории российских евреев, том 2 " - читать интересную книгу автора

них не распространялся.
За право жительства евреи платили особый подушный налог, как его
называли - налог "за покровительство", налог "за терпимость", а также другие
специальные налоги: этр была как бы повышенная квартирная плата с бездомных
и безответных жильцов, у которых не было своего места на земле. В некоторых
странах закон даже ограничивал прирост еврейского населения и определял
максимальное число браков в каждой семье. В Моравии, к примеру, по особому
"семейному закону" только старший сын в еврейской семье мог вступать в брак,
"чтобы число семейств не увеличилось", - и этот закон существовал там до
середины девятнадцатого века.
Во всех германских государствах было тогда около двухсот тысяч евреев,
и каждое из государств устанавливало преграды на своих границах. Переезжая
из страны в страну и даже из города в город в пределах одной страны, еврей
должен был платить особую пошлину. И у ворот каждого города, и на границе
каждого германского государства повторялась одна и та же унизительная
процедура с непременными издевательствами: со всякого еврея брали точно
такую же поголовную пошлину, какая была установлена для ввоза скота.
"Есть государства (в составе Германии), - писал в 1781 году прусский
экономист, историк и дипломат Христиан Вильгельм Дом, - где жительство
евреям совершенно запрещено, где только путешественникам разрешается за
определенную плату пользоваться покровительством местной власти, иногда на
одну ночь... Если еврейский отец имеет нескольких сыновей, то только одному
из них имеет он право оставить льготу на проживание в стране, а прочих он
вынужден отсылать в другие страны, где им приходится преодолевать такие же
затруднения... Земледелие еврею запрещено, и почти нигде ему не разрешается
непосредственно владеть недвижимым имуществом. Всякий ремесленный цех счел
бы бесчестьем для себя, если бы обрезанный был принят в число его членов...,
а народная масса не может - даже ради выдающихся качеств ума и сердца -
простить таким людям вину их принадлежности к еврейству... Каждый
рождающийся ребенок увеличивает налог, которым еврей отягощен, каждый шаг
его обложен данью". А другой свидетель того времени писал: "Отношение к
еврею и христианину можно сравнить с отношением к двум вьючным животным: оба
тянут воз, а когда доходит до кормления, одно получает овес, а другому
предоставляется право подбирать сорную траву на обочине".
Во Франкфурте-на-Майне была одна из самых крупных еврейских общин
Германии. "Представьте себе, - писал современник, - длинную улицу,
застроенную домами в пять и шесть этажей, к которым сзади примыкают еще дома
и пристройки, так что узенький двор едва пропускает дневной свет. Все уголки
в этих домах до крыши, все комнаты и каморки битком набиты тысячами человек,
которые считают себя счастливыми, когда они выходят из этих нор, чтобы
подышать свежим воздухом своей грязной и сырой улицы". Из еврейского
квартала жителей выпускали только по делам и в определенные часы; в городе
им запрещали ходить по тротуарам, приближаться к зданию ратуши или гулять по
бульварам; а к вечеру стража запирала ворота и никого уже не выпускала
наружу до утра. "Евреи... были предметом нежнейших забот со стороны своих
правителей, - с иронией писал один из жителей этого квартала. - По
воскресным дням им не позволяли выходить со своей улицы, чтобы их не избили
пьяные. До двадцатипятилетнего возраста им не разрешали жениться, - конечно
же, для того, чтобы обеспечить им крепкое и здоровое потомство. В
праздничные дни им можно было выходить за ворота лишь около шести вечера,