"Феликс Кандель. Очерки времен и событий из истории российских евреев, том 2 " - читать интересную книгу автора

вне гетто, даже оставаться в городе на одну ночь - под страхом телесного
наказания и штрафа. Их обязали носить постоянно и повсюду - "для отличия от
других" - кусок желтой материи, пришитый к шляпе. Еврей не мог продавать
христианам мясо и молоко, нанимать их в слуги и кормилицы, приглашать
акушерку из христиан, есть, пить и даже беседовать с христианами в домах,
трактирах и на улицах. Любую еврейскую книгу, купленную или полученную в
подарок, следовало отдавать в особую цензуру, а за непослушание полагалось
наказание - семь лет тюрьмы. Не разрешали хоронить евреев с церемониями -
чтением псалмов и зажженными свечами и ставить на могилах памятники с
надписями. Запрещали строить новые синагоги и ремонтировать старые, а в дни
христианских праздников жители гетто должны были работать в своих домах
непременно при закрытых дверях.
Этот эдикт расклеили на улицах и площадях Рима, толпы собирались возле
плакатов, и вскоре уличные нападения на евреев стали обычным явлением, порой
с грабежами и убийствами. Один французский писатель отметил тогда, что в
Риме евреям живется хуже, чем где бы то ни было в Европе. "Спрашивают, -
писал он, - когда же евреи обратятся в христианство? Я же спрашиваю: когда
христиане обратятся к терпимости?"
В Российской империи, в первой половине восемнадцатого века, евреи жили
постоянно только в Малороссии, на Смоленщине и в присоединенной незадого до
этого Лифляндии. Их было там считаное количество, и перепись еврейского
населения Малороссии в 1739 году дала такие результаты: двести девяносто два
мужчины и двести восемьдесят одна женщина. Эти люди пришли из Польши и
поселились без разрешения на Левобережной Украине, где со времен погромов
Хмельницкого не оставалось практически ни одного еврея: одних убили, других
угнали в плен или насильно крестили, а остальные бежали.
Еще Екатерина I особым указом постановила выселить всех евреев за
пределы государства, и чтобы остаться в России, надо было непременно принять
христианство. Исключение сделали лишь для Зунделя Гирша, который поставлял
серебро на Монетный двор. Чтобы казна не понесла убытков, власти разрешили
ему временно оставаться в Петербурге, "а как по контракту то серебро
поставит сполна", то и его "выслать из России за рубеж немедленно". Евреев
изгоняли при Екатерине I, изгоняли их и при императрице Анне Иоанновне, но
некоторые опять возвращались на прежние места и жили незаконно под защитой
местных помещиков, которые нуждались в купцах, арендаторах, винокурах и
корчмарях. Их снова изгоняли, и снова они возвращались в Малороссию, потому
что из Польши евреев гнала нужда и идти было практически некуда.
Затем подошла очередь Елизаветы Петровны, которая нетерпимо относилась
к любым иноверцам, и в 1742 году она издала строжайший указ: "Из всей нашей
империи, как из Великороссийских, так и Малороссийских городов, сел и
деревень всех жидов немедленно выслать за границу и впредь оных ни под каким
видом не впускать". Изгнание вызвало переполох в Риге, куда евреи привозили
товары по реке и брали задаток у местных купцов. Рижский магистрат умолял
петербургские власти впустить евреев в Ригу, иначе пропадут задаточные
деньги и захиреет торговля; Сенат тоже рекомендовал впускать евреев в
Малороссию и в Ригу хотя бы временно, но Елизавета Петровна была
непоколебима и на докладе Сената начертала свою знаменитую резолюцию: "От
врагов Христовых не желаю интересной прибыли".
Екатерина II столкнулась с еврейским вопросом в первые же дни своего
царствования. Это случилось в 1762 году, и вот как она описывала то событие,