"Эрвин Каин. Три новеллы или три романа [NF]" - читать интересную книгу автора

вниз вторично.
- Вам нужно ложиться в больницу, - сказал Денис Александрович, осмат-
ривая ноги больного. - Вам предстоит, не скрою, тяжелая операция.
- Не верьте ему, он, скорее всего, врет! - сказал рыжий на перевязоч-
ном столе. - Я сам медик, это точно!
- Это точно? - спросил больной. - Точно, - кивнул Денис Александро-
вич, - скорее всего, ампутируют.
"На сей раз буквы были красными. Мазками цвета бычьей крови, они за-
лепили светлеющее небо. Читать, казалось, невозможно, но тринадцать мил-
лионов, пятьсот тысяч глаз читали, пятьсот тысяч граждан, видевшие вели-
кое чудо, были одноглазыми.
"В моем романе "Там" я писал о людях искусства и о творческом процес-
се во вселенной, но уже здесь, пересмотрев свои взгляды, вынужден зая-
вить просвещенному человечеству: истинное искусство глубоко случайно,
оно результат движения сил, о которых человек и представления не имее
т..."
Каких именно сил, Денис Александрович выяснить не успел, потому что
без вызова в кабинет вошел высокий седой человек в солидном сером костю-
ме. Как грудного ребенка, он аккуратно нес левой рукой свою перебинто-
ванную правую руку.
- Я народный художник, я имею право! - повелительным басом сообщил
он.
- А я, к примеру, член женсовета, - возмутилась медсестра, - и я не
могу перевязывать одновременно двоих, у меня только две руки!
- И у меня было две руки! - горько сказал народный художник.
- А что, левой рукой и рисовать уже нельзя! - не унималась Верочка. -
Есть люди, вообще зубами карандаш держат, и ничего, получается!..
- Увы, девушка, не рисовать, а ваять! Я, по сути дела, не живописец,
а скульптор, и я не могу лепить ногами!
- Неужели вы товарищ Задний?! - бросая ноги рыжего медика, залебезила
Верочка.
- Он самый. Задний-младший. Задний-старший умер двенадцать лет назад.
- В голосе народного человека было столько скорби, что можно было поду-
мать, будто он сам умер двенадцать лет назад.
Михаил Михайлович Задний проводил обычно время свое в мастерских уве-
личительного комбината. Здесь из пластилиновых его макетов, ростом не
более десяти сантиметров, воспроизводились частями стометровые обелиски.
Михаил Михайлович Задний садился перед вырастающим на глазах своим про-
изведением и пил коньяк стаканами, пока суетящиеся на лесах рабочие де-
лали все как надо. Если народному человеку что-нибудь не нравилось, он
хватал рупор и кричал в него.
В очередной раз накачавшись коньяком, он с удовольствием обозрел свою
работу и, умилившись до слез, сообщил в рупор:
- Мужики, это же гениально?
Выпил он много и поэтому задремал, положив голову на стол. Что-то
явилось ему во сне, что-то не то. И, очнувшись, Михаил Михайлович так же
в рупор и так же со слезами поставил рабочих в известность. что он, Зад-
ний, - бездарь и халтурщик, а это конкретное произведение - просто гов-
но. Немного поразмыслив, он приказал:
- Мужики, ломайте этой дуре голову! Не усидев на месте, народный че-