"Эрвин Каин. Три новеллы или три романа [NF]" - читать интересную книгу автора - Ты, брат, не обижайся, я сам сумасшедший!
Завтрак, шахматы. укол, сон, обед, шахматы, укол, личное время, ужин, укол, сон - были они, эти дни, одним и тем же миллион раз повторенным днем, вложенным в конечное пространство больничного коридора. С одной стороны, коридор завершался туалетами без замков и воды, с другой был кабинет врача и процедурный кабинет, посередине - столовая, напротив столовой - палата. В палате кроме него еще девятнадцать человек. Это был второй день его жизни. Первый день был немного веселее, коридор там ка- зался длинным, по одну сторону рабочее место, по другую квартира, а вместо процедурки маленький винный магазинчик с грязной витриной. Там даже в шахматы не играли, но там были четыре времени года, которые здесь отсутствовали. Там не было снов, в том дне, только по утрам головная боль. А здесь каждую ночь приходила Мария. Мария с младенцем на руках. Денис Александрович лежал во мраке и слушал храп, ласково поглаживая рукопись под подушкой. Всего тридцать два машинописных листа с большим интервалом. Он искал эту рукопись всю свою жизнь. И вот она с ним, она лежит под его головой, подпольный перевод романа дал ему зав. отделени- ем, бывший коллега и однокурсник. - Возможно, это и мистификация, точно сказать не берусь! - предупреж- дал он Дениса Александровича. - Дали всего на одну ночь, и что успел пе- ревести, то и перевел! Здесь, понимаешь, только начало, немного середины и конец, остальное, если хочешь, я тебе так, на словах перескажу. - Перескажи! - попросил Денис Александрович. - Времени нет! Это у тебя его навалом, а у меня билеты на хоккей про- падают!.. - Нет, все-таки тебя правильно сюда ко мне положили! Говорю же, на хоккей опаздываю!.. - Значит, лето? - А ты думал? - А я думал, зима. - Лето, лето!.. - он накинул пиджак и, выставив Дениса Александрови- ча, запер дверь кабинета. - На траве хоккей, - добавил, подумав. - С мя- чом. Ночью, тайком выбравшись в туалет, Денис Александрович впервые раз- вернул листы. Его охватила дрожь предвкушения. Но роман оказался фантас- тическим, следовательно, его можно было читать и днем на людях. Эрвин Каин не умел творить реализм. На первой титульной странице раз- машисто и жирно красными чернилами было выведено: "Здесь" - и ниже мел- кими буковками, похожими на тараканчиков: "Эрвин Каин". Выходило, что в тридцати страницах машинописного текста спрятался сам великий человек, и если не он целиком, то хотя бы его душа, на худой ко- нец, его огромная мысль. Как и многие авторы, Эрвин Каин не смог уйти от своего героя. Не без удивления и радости Денис Александрович обнаружил, что умерщвленный в конце первого романа полюбившийся персонаж вовсе не погиб. В небольшом прологе практически полностью цитировался уже прочи- танный эпилог. Когда герой наконец понял, что единственно у него остав- шимся могуществом он может сделать лишь одно доброе дело. А именно, что- бы лично его не стало, не стало совсем, ни души его, ни тела, ни памяти, ни памяти о нем. Понял и не сделал. В конце концов, не все рождены для |
|
|