"Эрвин Каин. Три новеллы или три романа [NF]" - читать интересную книгу автора

тарелых родителей. Он показывал красный язык и блестел глазами, а в ван-
ной комнате у него плескался трехметровый чешуйчатый аллигатор, говоря-
щий на трех языках.
Аллигатора предполагалось выпустить на в очередной раз оживленных ро-
дителей после пулемета.
- Дети! Сама непосредственность! - сказал человек в грязном халате.
Но опять зазвонил телефон, и Денис Александрович снял трубку.
- Извини, друг, что беспокою! - сказал в трубке немолодой мужской го-
лос. - Понимаешь, только что проснулся, смотрю на часы, а футбол-то
тю-тю! Скажи, друг, кто выиграл?! Какой был счет? Я, понимаешь, телек-то
включил, но заснул, а всего-то и выпили!..
- Успокойтесь! - сказал Денис Александрович и вдруг добавил: - "Спар-
так" - чемпион!
- "Спартак" - чемпион?! - обрадовалась трубка. - Ну, ты меня умаслил,
друг! "Спартак" - чемпион, надо же, а?!
- Успокойтесь! - сказал Денис Александрович. - Успокойтесь!
Человек на том конце провода повесил трубку и заснул. Через неделю на
стадионе во время поединка "Спартака" и "Крыльев Советов" болельщики
"Крыльев" сбросили его с ремонтирующейся трибуны. В больнице не соблюли
необходимой стерильности, и ноги пришлось ампутировать. А через полгода
он подъехал на своей инвалидной тележке к новому забору и вывел низко,
как могут только дети: "Спартак" - чемпион!..". Мел крошился в его ру-
ках, а глаза были полны слез.
Повесив трубку, Денис Александрович открыл книгу на другом месте.
Здесь автор от первого лица описывал атомную катастрофу в мире, где каж-
дый человек все может.
"Прямо на моих глазах, - писал он, - выросли два бетонных бункера, и
их через мгновение смело, как былинки. Основная масса народа (а мне все
хорошо было видно) заметалась, заворачиваясь в истерической давке пани-
ки. Было много искаженных лиц, все они сгорели. То, что все погибли, не
имело, конечно, никакого значения, потому что кто-то, начитавшийся Федо-
рова, взял и оживил без исключения абсолютно всех погибших и умерших.
Несколько человек построили над собой прозрачные колпаки силового поля,
но и они не выдержали ядерного натиска. Я сам пожелал всего-навсего,
чтобы то здание, в котором я нахожусь, никак не пострадало и не было
подвержено радиации. Правда, я чуть не ослеп от вспышки, но вовремя ус-
пел пожелать сварочные очки.
И представьте мое восхищение, когда в самом эпицентре взрыва сквозь
эти очки я увидел изящного молодого человека в сером дорогом костюме, с
пышной шевелюрой пшеничных волос. Улыбающийся и веселый, он смеялся над
чем-то, предложенным ему газетой. С газетой в руках на скамеечке в эпи-
центре взрыва он не сделал себе даже колпака, а просто пожелал остаться
цел и невредим.
Минут через десять город уже кое-как восстановили, и над крышей, ла-
вируя между зависшими над землей ядерными бомбами (их было много, круг-
лые такие, черные), над крышей института опять закружились птички..."
И опять зазвонил телефон.
- Психиатрия по телефону! - сказал Денис Александрович в мембрану.
- Что со мной было? - хрипло спросила трубка. - Проснулся - и ничего
не помню!..