"Ольга Кай. С возвращением! (Рассказы)" - читать интересную книгу автора

Завершив список подарков, я спрячу его в свою сумочку, набитую
всяческими полезными мелочами, а после заберусь с ногами на диван и,
откинувшись на мягкие подушки, возьму в руки спицы. Большой клубок с
меланжевыми нитками будет лениво кататься у меня под боком под монотонное
ворчание телевизора, другой клубочек, пушистый, рыже-коричневый, будет греть
мне ноги и довольно урчать, щуря золотистые глаза. Широкая полоса,
черно-серо-белая, будет медленно удлиняться, превращаясь в теплый шерстяной
шарф, постепенно, вечер за вечером, вечер за вечером...
И однажды раздастся стук, негромкий, едва слышный, заглушаемый голосом
диктора в вечерних новостях. Я не услышу, но пушистый рыже-коричневый
клубочек вдруг скатится на пол и превратится в кошку. В одно мгновение кошка
окажется у двери и с любопытством уставится на нее. Стук повторится.
Я отложу вязание, прикрыв подушкой шерстяную полоску шарфа. У меня не
работает дверной звонок, но мало кто об этом знает, а потому вряд ли кто-то
чужой стучит сейчас в мою дверь. Может, это именно тот, для кого я до сих
пор готовлю подарки своими руками? Я надеюсь, очень надеюсь, и потому боюсь,
что надежда моя не сбудется. Медленно подхожу к двери. Кошка недовольно
поведет усами в мою сторону, недоумевая, почему я не тороплюсь. И я посмотрю
в глазок. А потом быстро открою дверь под звук серебряного колокольчика и,
ощущая ласковое прикосновение кошачьей шерсти у ног, улыбнусь и скажу:
- Здравствуй. С возвращением!


Милосердие

Пройти квартала три-четыре пешком куда интереснее, и даже полезнее, чем
жаться в душном, переполненном людьми транспорте. Да и зачем место занимать?
Люди домой спешат, едут с одного конца города в другой, а ей недалеко
совсем, она и так, пешком дойдет.
Мороз пощипывает нос и щеки, и это даже приятно. Жаль только - совсем
мало снега. Ну, хоть грязь примерзла, - и то ладно.

Веселые огоньки уличных фонарей поднимали настроение, и она улыбнулась
вдруг, сама не зная чему. Хорошо ходить по городу вечером, когда темно...
Днем вид портят и облупившаяся штукатурка на старинных фасадах, и
разбросанные повсюду пивные бутылки, цветные блестящие обертки... А вечером
хорошо! И если не смотреть под ноги, а только вверх, на теплые
прямоугольники окон, на резной узор ветвей, на туманно-синее небо...
Она споткнулась, едва не упала и, нехотя отбросив размышления, свернула
направо. Больницы она не любила. Как и церкви. Что-то объединяло эти места,
делало их несимпатичными, а порой и невыносимыми. Может потому, что и в
больницу, и в церковь человек приходит со своей бедой за помощью,
поддержкой, а вместо этого получает зачастую лишь фальшивку.
Однако сегодня она была абсолютно спокойна. Еще утром узнала, что
Антона прооперировали удачно. Да и родители, по-видимому, целый день по
очереди сидели возле кровати своего чада. А вот сейчас Антон был один, и
наверняка скучал.
Выйдя из лифта, она сняла куртку и перекинула ее через руку. В холле
хирургического отделения было пусто и тихо. Благо, она знала, как пройти к
палате, и потому пошла без спросу.