"Дженис Кайзер. Любить - это так просто! " - читать интересную книгу автора

- Мы никогда не договоримся, - буркнул он. - Давай не будем больше
спорить. Пора подумать о Ли.

Мать не возражала. Возможно, ей не меньше, чем сыну, хотелось
прекратить тягостный разговор. Нехорошо стоять у могилы близкого человека и
продолжать ссориться.

"Линкольн" миновал бесконечный ряд надгробий и памятников. Брейди
припарковал машину там, где в феврале прошлого года остановилась похоронная
процессия. Погода на сей раз была совсем другая. В ярко-голубом небе, какое
бывает только над Техасом, плыли белые облака. В воздухе еще чувствовалась
зимняя прохлада, но солнце пригревало совсем по-весеннему. Брейди надеялся,
что прекрасный день улучшит его настроение, но с грустью понял, что все
осталось по-прежнему: мать смирилась с утратой, а сам он продолжал
бунтовать.

Он вышел из машины, вдохнул свежий, на удивление ароматный воздух.
Обойдя "линкольн" спереди, открыл дверцу, помог матери выйти, на минуту взяв
у нее букет. Она одернула юбку, взяла цветы, и они направились к могиле.

Минуту-другую Лоретта Чаннинг стояла неподвижно, глядя на мраморное
надгробие.

- Рада, что памятник такой чистый, - тихо проговорила она. - Похоже,
здесь хорошо ухаживают за могилами.

Брейди не стал признаваться, что два дня назад приезжал на кладбище и
дал одному из служащих двадцать долларов, чтобы тот почистил камень и
подрезал траву. Мать во всем любила порядок, и он хотел хоть чем-то
облегчить ее горе.

- Положишь цветы на могилу, сынок? Мне трудно нагибаться, ревматизм
совсем замучил.

Он выполнил просьбу и отступил на шаг - посмотреть, хорошо ли
получилось. От внезапного порыва ветра нежные лепестки затрепетали. Лоретта
оперлась на руку сына и тихо заплакала. Глаза Брейди тоже наполнились
слезами. Он молча подал матери носовой платок.


Сдвинув брови, он смотрел на памятник, пытаясь осознать, что каменная
плита - все, что осталось от его младшей сестренки, кроме воспоминаний,
конечно. Его взгляд задержался на имени - "Ли Чаннинг Трент", - и его вновь
захлестнула бешеная ярость. Она была гораздо сильнее мучительной скорби по
умершей сестре - такая огромная, что все отступало на второй план. Ему стало
легче, только когда он представил, как его пальцы
сжимают горло Джереми Трента, по капле выдавливая из мерзавца жизнь.