"Сергей Каледин. Записки гробокопателя" - читать интересную книгу автора

санитарно-гигиеническими навыками.
Учебный год закончил на "3" и "4". Дисциплина "4".
Переведен в 3-й класс.
25 мая 58 г. Воспит. Смилянская.

Значит, "начинал вышивать"...
Но так ничего хорошего и не вышил. До такой степени ничего, что в
девятом классе остался на второй год, а кроме того меня вышибли из школы.
Сначала было даже весело, а вскоре захотелось повеситься. Потом вешаться
раздумал. Отцов брат в Моссовете устроил в экстернат, а уж потом забрили в
стройбат. После армии мать, имевшая блат в Литинституте, определила меня
туда на переводчика с... татарского языка. С татарским языком романа не
получилось, перевелся на заочного критика, а защищался по прозе. Проза
называлась "Записки гробокопателя". Таким образом, так называемая творческая
жизнь началась с того, где обычно всякая жизнь заканчивается, - с кладбища.
В дальнейшем повезло - десять лет не печатали. Говорю серьезно. За эти
годы осеменил все издательства и журналы страны, узнал редакционную кухню,
приобрел опыт, короче, обопсовел. Была возможность писать не торопясь
дальше, что хочется (все равно ведь не напечатают).
Врожденная лень помогала писать коротко, некоторая истеричность - с
удовольствием переписывать по многу раз. Дело оказалось не таким уж и
сложным; весь инструментарий: нетугое ухо, промытый глаз и 33 буквы
алфавита. Ну, и желательно, конечно, жизненный опыт.
В пятьдесят лет обнаружил, что все написанное почти документально,
практически без выдумки, все из биографии. Ну, разве м?лку где приврал для
благозвучия.
Надеюсь, читателю будет интересно заглянуть на мою кухню - она же
лаборатория писателя.
А санитарно-гигиенические навыки, с которыми у меня была напряженка в
1958 году, осваиваю и по сей день.

ИЗРАИЛЬ
ПО-ДЕРЕВЕНСКИ

Давно уже чувствую, что я не москвич, хотя по рождению, происхождению,
прописке таковым являюсь.
Живу большей частью в деревне, ношу ветхое, ем скромное. Понять, как
люди постоянно живут, а, главное, пишут в городе, не могу даже в дурном сне.
В деревне печка потрескивает, разноцветные коты мурлычут, ходики
тикают, по ночам иной раз из лесу старый беззубый кабан помои жрать
приходит. Благодать!
Местная общественность даже отличила меня, возвела в ранг старшего по
улице: наблюдать за содержанием помоек, собирать подати, бороться с
кровососущими насекомыми - комарами.
...Возвращаюсь, значит, я из Израиля (у меня там сын живет). И,
конечно, прямиком на дачу. Писать. А о чем писать? Не об Израиле же. О нем
уже написано-перенаписано. И вот тут-то мама моя и помогла. Видит - чего-то
сынок ее смурной бродит. Она мне и говорит: напиши-ка, ты, сыне, повесть.
Хорошо, соглашаюсь, говори про что.
- Вот ты соседа своего любишь - Меркулова Владимира Ивановича.