"Дмитрий Калюжный, Ярослав Кеслер. Другая история Российской империи: От Петра I до Павла I " - читать интересную книгу автора

подгоняла другую. Государству нужна была военная сила, армия требовала
вооружений, производство - развития науки и подготовки специалистов,
образование вело к научному прогрессу и обогащало культуру народа, частью
которой само всегда и было. Понятно, что в каждый конкретный момент задачу
образованию ставит государство, и таким образом через образование
поддерживается связь общества (народа) и государства. К примеру, Петр I
учреждал учебные заведения для подготовки, прежде всего, мичманов и
канониров, а необразованным дворянам запрещал жениться.
Собственно, сходным образом - когда что-то одно подгоняет другое, при
наличии направляющей силы, - идет эволюция любых живых, динамических систем.
Отличие человеческих сообществ только в том, что события их эволюции
осуществляются через деятельность людей, а люди соглашаются на те или иные
перемены, руководствуясь разумом или эмоциями. Даже не желая перемен, они
идут на них вынужденно, соображая в уме, что противодействие может принести
еще худшие последствия.
Ну и, наконец, в отличие от всех прочих живых сообществ (стад, стай,
прайдов, лесов) люди оставляют письменные свидетельства эпохи, и даже делают
записи о происходящем, которые составляют, разумеется, в меру своего
понимания событий. А само это понимание проходит свой путь эволюции, и когда
столетия спустя ученые начинают разбираться с прошлым, то, основываясь на
совершенно иных представлениях о мире, неизбежно приходят к неверным
выводам.
Так пишется история.

Прошлое и его толкования

"...И все его знакомые, чье поведение и поступки хоть немного выходили
за рамки изученных им теорий, начинали раздражать его, а некоторых он даже
потихонечку переряживал во врагов..."
Игорь Хорр, "Записки частного извозчика"

Вступление

Представьте, что у вас есть чулан, и вы долгими годами складывали в
него все, что представляет для вас ценность. Собранные предметы вы
распихивали, исходя из их габаритов и имеющегося места, и в результате они
расположились пусть причудливо, но зато надежно; к тому же вы примерно
знаете, где что лежит. Приходят к вам доброжелатели, или наоборот,
недоброжелатели, смотрят, и говорят: эй, эй, у тебя там большая коробка
стоит на маленькой... А одна вообще торчком... Вам это известно и без них,
но вы также знаете, что если вытащить хоть одну коробку, все рухнет. А
потому доброжелателя вы благодарите, а остальных, возможно, обругиваете. И
оставляете свою коллекцию, как она есть.
Такова же ситуация с историей. Конечно, в этом "чулане" за последние
лет двести навели кое-какой порядок, - но чтобы крепче держалось, немало
добавили чепухи и выдумок. Современные же историки-профессионалы не
проявляют понимания, что та конструкция фактов, которую собирали и толковали
поколения предшествующих, скажем прямо, любителей, принципиально не может
быть абсолютно адекватной той эволюции человечества или отдельных его
частей, которая реально имела быть в прошлом.