"Максим Калашников, Юрий Крупнов. Гнев орка " - читать интересную книгу автора

обломки, бросаясь на скрученные прутья арматуры, слушая стоны из-под
завалов. А потом разжился вот этим старым АКМ, вырвал кое-что из
разрушенного склада и двинул прочь из обезумевшей столицы. С одной мыслью:
на юг! Туда, где еще могут быть люди, готовые драться...
В первые дни было сравнительно легко. Тогда удалось подкрасться к
группке мародеров и расстрелять их, добыв кой-какое золотишко, еду, патроны
и даже пачку долларов. Тогда его вырвало жестоко - до желчи. Превозмогая
головокружение от запаха теплой крови, он обшарил одежду убитых, забрав все
ценное. К сумке с консервами и хлебом он не мог притронуться еще два дня.
Он уходил из обезумевшего города, и ветер трепал остатки старого
рекламного плаката на обочине: "Третье тысячелетие - время любви, мира и
согласия".
А потом был долгий путь из Москвы. На остатках энергии батареек
карманный приемник приносил обрывки информации. На ультракоротких волнах
царствовали возникшие оккупационные станции. Какие-то ушлые мальчики и
девочки с русскими именами игриво сообщали сводки "сил ООН" - в промежутках
между вечной эстрадой. Гораздо больше толку было от передач на английском
языке - от Би-би-си. Демократия в России победила окончательно. Единой
страны больше не было: образовались Поволжская федерация, Центророссия,
Северокавказский союз, Ингерманландия - вкупе с Сибирской и Дальневосточной
республиками. Откуда-то, как тараканы из щелей, бойко повылазили
многочисленные президенты и прыткие молодые политики. Шли бесконечные
интервью с "простыми людьми", бурно радующимися наступившей новой эре и
прощанию с имперским прошлым. И лишь иногда говорили о боях с группами
партизан на Брянщине и где-то на юге... Хоронясь по лесам и заброшенным
домам, он чувствовал возникновение какой-то новой жизни вокруг. Встреченная
на опушке бабка сначала до смерти его испугавшись, потом перекрестила его,
поделившись тремя круто сваренными яйцами. Причитая, рассказала, что в их
поселке уже обосновалась новая полиция. Те же омоновцы, подчиненные
комендатуре Полицаи...
- А вообще у нас немцы стояли, милок.
- Какие немцы, мама? Америкосы.
- Не, сынок, немцы. С черными орлами на рукавах. И говорят, как лают:
"нихт", "лос", "цурюк"...
- Понятно. Бундесвер.
- Чего, сынок?
- Нет, ничего...
Первых американцев он убил через две недели. Осторожно пробравшись во
тьме к околице какого-то села на звуки рэпа, человек с автоматом заглянул в
полоску света, пробивающуюся сквозь занавеску небольшого окна. Взгляд
выхватил комнату со скромным убранством, заставленный тарелками с едой стол,
на нем две бутылки виски. На диване в углу двое - негр и белый - увлеченно
пользовали мясистую бабу. Все трое животно постанывали. Рядом на стуле,
сваленные в кучу, громоздились камуфляжные куртки, у стены он заметил
винтовку М-16, стоящую стволом вверх. На всю мощь гремел невидимый
магнитофон.
Саданув в стекло прикладом и сорвав занавеску, человек ударил внутрь
комнаты короткими очередями. Благо, громкая музыка помогла. Кровавая строчка
пересекла спину бабы. Второй американец успел только обернуться. Перед
глазами мелькнуло искаженное страхом лицо, бобрик стриженных щеткой волос.