"Юрий Калмыков. Самопознание шута " - читать интересную книгу автора

каждое моё движение. Поскольку в движении и мыслях моё отношение к миру, и
этот таинственный мир мне отвечал. Я пыталась понять его ответы. Беседую ли
я с подругой, отвечаю ли в школе у доски, бросаю ли хлеб уткам - я всегда
общалась именно с целым миром. У меня долгое время не было настоящих подруг,
хотя я дружила со всеми. Про меня говорили, какая я загадочная. А я росла в
своей утончённости. Не знаю, как вам это объяснить...
- Не надо! Я, кажется, это понимаю! Нам же сказали: толстые объяснения
портят тонкие вещи!
- Мне казалось, что своей утончённостью я могу влиять на всё, а из
всего, что случается со мной, и из всего, что я делаю, могу извлекать для
себя пользу. Я раньше никому не рассказывала - я убила Сталина.
- Это сильно!
- Когда я была ещё совсем маленькой, у меня был детский страх. Мы жили
на Софийской набережной, окнами на Кремль. Я стояла у раскрытого окна своей
комнаты в школьной форме с пионерским галстуком и вдруг заметила, что в
одном из окон за кремлёвской стеной стоит товарищ Сталин, пронзительно
смотрит на меня и догадывается, что я его вовсе не люблю. Долгое время я
старалась не подходить близко к окнам, пряталась за занавески и проходила
мимо окон очень быстро. Моя бабушка называла его тогда усатым людоедом.
Ещё я помню, как стояла в ночной рубашке перед полуоткрытой дверью
кухни и слышала взволнованный шепот отца: "...и Сталин сказал ему: "Вы не
понимаете суть вашей работы. Не сурово наказать врага, не лишить его жизни -
ваша главная задача: любым способом раздавить его волю, заставить
пресмыкаться, лишить всякого человеческого достоинства".
На меня это, конечно, произвело впечатление! Я не сразу поборола свой
страх, ведь в то время Сталин был в центре внимания каждого человека. Я
стала искать место, где у меня страха нет. Внутри себя я нашла место, где
страха не было, и я стала наблюдать за своими глубокими чувствами, а не
теми, что на поверхности. Там Сталин не был таким огромным - разве что чуть
крупнее таракана на кремлёвской стене! Всякие страхи у меня прошли. К тому
же я знала, что он не прав, - можно убить противника, но никого и никогда
нельзя лишать человеческого достоинства.
Всех тонкостей описать невозможно. Моё достоинство убило его! Я уже
знала, что его нет в живых, но об этом не сообщали. Я пережила два или три
страшных дня между сомнениями и реальностью. Наконец объявили.
Я уверилась в себе и жила очень осмысленно, оставалось совсем немного
того, что я делала "просто так". Я тогда хорошо знала, что между
одиночеством и смертью принципиальной разницы нет. И наступил какой-то
период легкомысленности - мне захотелось настоящих подруг, друзей,
какой-нибудь безалаберности и безответственности. Была такая чудная весна! Я
шла по улице Горького. Впереди меня шла компания студентов и студенток. Я
слышала их разговор:
- Ну что, после кино пойдём на третью пару?
- А это как звёзды встанут!
И мне так захотелось пойти куда-нибудь вместе с ними! Я решила:
поживу-ка я как все какое-то время обычной бестолковой жизнью, мне нужно
пройти через всё это, а потом я найду свою утончённость! Нам всегда кажется,
что самое важное никуда не денется.
И только я так подумала, парни закрутили головами, один из них дёргает
другого за рукав и полушёпотом орёт: