"Юрий Калмыков. Самопознание шута " - читать интересную книгу автора - О чём ты думаешь? - спросила Елена, положив свою ногу на ногу
Константина. - Так, ни о чём! Смотрю в потолок. - Так не бывает! Человек всегда о чём-то думает. Ты же не спишь - значит, о чём-то думаешь. А ну, признавайся: о чём? - Елена отбросила одеяло и уселась на живот Константина. - О-хо-хо! - Скажи: о чём думал?! - Какая ты красивая! - раздался голос снизу. - Да ну тебя! Не хочешь рассказывать - иди гулять с собакой! - Елена опять забралась под одеяло. - Ты помнишь, что тебе нужно ехать к Людмиле Петровне? Константин помнил, задумчиво произнёс: "М-да!" и покивал головой. Людмила Петровна - это подруга матери Константина, и он знает её с детства. Несколько лет назад умер муж Людмилы Петровны Георгий - философ, доктор наук, жизнерадостный человек, крупного обширного телосложения, со стриженой пиратской бородкой. А Людмила Петровна, вечно какая-то заторможенная и живущая в своих впечатлениях, в которых она всю жизнь не могла разобраться, почему-то после смерти мужа ни разу не была в своей квартире, а жила у своей университетской подруги. Константин - единственный человек, посещавший в последние годы квартиру Людмилы Петровны, два раза в год он смотрел, всё ли там в порядке, за что она благодарила его так, как будто он оказывал ей неоценимую услугу, и очередная гора сваливалась с её немощных плеч. впечатлений. Теперь уже на той квартире жить стало ещё более невозможно, чем на этой, и Людмила Петровна решилась переехать в свою старую квартиру. Константин потянулся и стал вспоминать кабинет Георгия - замечательное творение человеческих рук и человеческого духа - прикладная философия. Книжные полки со всех сторон под самый потолок, огромный письменный стол, заваленный книгами, бумагами и всякой всячиной, массивное дубовое кресло, два небольших дивана и перед ними старинный журнальный столик. Но главное - атмосфера, дух кабинета! "Здесь можно находиться вечно, стоять затаив дыхание и смотреть на книги! Здесь Храм человеческого разума и духа". Нравились Константину слова, которые были написаны каллиграфическим почерком и стояли в рамочке для фотографий на письменном столе: "От многократного повторения истина прокисает и легко превращается в ложь. Если большое количество людей в чём-то твёрдо убеждено - значит, их кто-то обманул". И ещё, другой ручкой неровным почерком внизу было дописано: "Истина индивидуальна и непередаваема". Между письменным столом и окном стоит настоящий корабельный штурвал на деревянном баллере, снятый с какого-то старинного корабля, отреставрированный и привинченный к паркетному полу. Его можно покрутить - увесистый штурвал вращается с приятным шорохом, слегка поскрипывая. Людмила Петровна до сих пор стыдилась штурвала в квартире, как чего-то жутко аморального, со всем остальным она как-то могла мириться, но штурвал был для неё неоспоримым доказательством сумасшествия покойного мужа. |
|
|