"Юрий Калмыков. Самопознание шута " - читать интересную книгу автора

помимо известных желаний и предпочтений. И бесполезное занятие гадать, чем
бы они ещё могли заниматься.
Антонио Гауди вполне мог бы стать посредственным архитектором. Для
этого у него были все предпосылки. Ну кто мешал?! Чего ему для этого не
хватало?! И был бы в Кастилии ещё один замечательный специалист, хорошо
знающий строительный рынок и прекрасно в нём ориентирующийся.
Наверняка ему говорили: "Нам главное - деньги свои отбить! Ну и так,
чтоб более или менее было!" Зачем же жизнь усложнять и себе, и другим?!
Знал зачем. Откуда-то знал. Иначе зачем бы он стал так просто досаждать
тем, кому "всё равно, чем заниматься". Наверно, Антонио Гауди больше
повезло, чем компьютерному гению Мише.
И если вы вдруг увидите где-нибудь в Барселоне живого ангела,
присевшего на крышу, чтобы выкурить сигаретку, знайте, этот дом или дворец
строил Гауди. Почему ангел с сигаретой? Потому что нормальный ангел сюда всё
равно бы не прилетел. Внизу русский турист ругается матом по мобильному
телефону и пинает колесо своей машины. Видимо, гениальный Миша в чём-то
ошибся.

Воспоминания о себе

Константин решил сесть и написать всё, что знает о себе. В первую
очередь нужно было исключить все формальные знания о себе и всё, что знают о
тебе другие. Оставалось совсем немного. Почему-то, отвечая на этот вопрос,
вспоминаешь раннее детство, когда перед тобой большой мир, ты смотришь на
него удивлёнными глазами и не знаешь, что с ним делать.
Ясно, что делать что-то нужно. Рядом с тобой твои друзья, такие же, как
и ты. Они уже узнают, как и что, делятся своими соображениями.
Первые обсуждения, как нужно прожить жизнь. До жизненных планов ещё
далеко. Далеко даже до вопросов, кем быть. Никто ещё не знает, кто куда
попадёт, ясно, что жить надо.
Вспоминаются чьи-то глупые слова: "До двадцати лет жить - нормально! А
больше зачем?" Никто не знал, зачем. Двадцать лет - это очень много!
Константин вспомнил первый день в школе. Очень неуютно! И вот так десять
лет! И от этого никак не спастись - все должны учиться в школе.
"Ну, вот так как-нибудь просижу десять лет", - подумал тогда
Константин. Это казалось невероятно много, сидеть на последней парте со
скованными плечами десять лет.
Оказалось, не так уж страшно. Но это потом. Мы осваивали правила жизни,
и нас никто не спрашивал, хотим мы этого или не хотим. Считалось, что наши
желания никакого внимания не заслуживают, что мы сами не знаем, чего хотим.
Нас учили хотеть правильных вещей. Нужно было хотеть учиться, а ещё лучше
хотеть быть отличником и прочее.
Оказалось, что жизнь расписана, и если человек умный, то он всегда
знает, чего нужно хотеть. Был, например, преподаватель труда, который учил
всех хотеть "выйти в люди". Константин надежд не подавал.
Ему всегда было всё равно, обгонит ли его кто-нибудь, будет ли он среди
первых или среди последних. Ему всегда казалось дикостью с кем-то
конкурировать или в чём-то соревноваться.
Константин записывал свои рассуждения, стараясь к чему-то прийти.
"Кажется, в жизни нет чего-то главного. Есть всё обязательное, а