"Анатолий Вениаминович Калинин. Запретная зона " - читать интересную книгу автора

- Сделаю, - заверил его Козырев. - Не забудьте передать Галине
Алексеевне мой привет.

7

Даже сквозь сетку дождя из окон Цымловых можно было охватить взглядом
сразу все огни и на проране, и на эстакаде, и на займище, где жгли
вырубаемый перед затоплением поймы лес.
Галина Алексеевна в фартуке, испачканном мукой, поставила на стол
тарелки с горячим борщом и опять ушла к себе на кухню, где у нее поспевал в
духовке пирог. Выглянув вслед за нею в дверь, Федор Иванович, крадучись,
достал из шкафа бутылку, две рюмки.
- По одной, - полушепотом сказал он, наливая в рюмки водку себе и
Грекову.
- Если по одной, можно, - согласился Греков.
- Под дождь.
Они выпили не чокаясь, и тут же Федор Иванович спрятал все вещественные
доказательства в шкаф. Глаза у него заблестели. Забыв, что в тарелке
остывает борщ, он, глядя на Грекова через стол широко расставленными
глазами, заговорил, почти совсем не растягивая, по своему обыкновению,
слова, а быстро и четко:
- Опять подменили парня. А ведь явно уже стал другим. Никакого
сравнения с прежним Молчановым. Но, вообще-то говоря, попал-то он сюда ни за
грош. То есть, конечно, виноват, но попал как куренок в суп. И все его
вызывающее поведение, все его выходки были от обиды на себя за испорченную
по глупости молодую жизнь и за недоверие к тому, что он совсем не такой, как
думают.
Греков поднял от тарелки глаза.
- Помню, как льдину с динамитной шашкой понесло под быки и он прыгнул
прямо с моста.
- Моя бы воля, Василий Гаврилович, я бы его давно на бесконвойное
положение перевел.
- Что же мешает?
Полуоборачиваясь и протягивая назад руку, Федор Иванович взял с
этажерки брошюрку в сером переплете и раскрыл ее там, где была закладка.
- Вот, Василий Гаврилович, от этих слов "Расконвоированию не
подлежат..." и так далее.
Раскрывая брошюрку, Греков нашел глазами строчки, отчерпнутые синим
карандашом.
- А если, Федор Иванович, пересуд? - спросил он, возвращая брошюрку на
этажерку.
Тот покачал головой.
- Исключено. У Молчанова пятнадцать лет с квалификацией: вооруженный
групповой грабеж. Нож, правда, был перочинный, но остается фактом, что он
его обнажил, когда потребовал у двух студенток их сумку в тамбуре вагона.
Там его и прихлопнула опергруппа. Вместе с наводчицей. А третий, судя по
всему, главный гусь, успел спрыгнуть с подножки, и на суде они его прикрыли
собой. В сумке было старое платьице, два бутерброда с колбасой и денег
двести один рубль с копейками. Но следствие и судебное заседание, Василий
Гаврилович, велось с соблюдением всех юридических основ. Как говорится, при