"В.Калужанин. He бойтесь свободы" - читать интересную книгу автора

вращательное.
МИХАИЛ. Что-то я об этом у Маркса и у Ильичей ничего не читал.
ЕГОР. Ничего удивительного, Михаил Сергеевич.Этот принцип я открыл
совсем недавно, когда в Томске социализмом увлекался.
АЛИЕВ. Так это же ревизия марксизма-ленинизма.
ЕГОР. Почему же ревизия?
АЛИЕВ. Раз у Маркса нет, значит ревизия марксизма, а раз у Ленина
тоже нет, значить ревизия ленинизма. Михаил Сергеевич, да его
гнать надо, он же ревизионист!
МИХАИЛ. Не торопись, ишь какой шустрый. А ты, Егор, объсни, как ты
до ревизии родного учения докатился.
ЕГОР. Нет никакой ревизии. Фактически этот принцип открыл и зало-
жил в нашу практику Ильичь 1. Помните его знаменитое "Учится,
учится и еще раз учится".
МИХАИЛ. При чем тут это?
ЕГОР. А притом, что это круговое движение порождает другое движе-
ние по окружности: Работай, работай и еще раз работай". Товарищ
Сталин довел его до совершенства.
ГРОМЫКО. Да, богатыри не вы.
ЕГОР. А этот круг, в свою очередь, порождает следующую триаду.
АЛИЕВ. Какую?
ЕГОР. Аты сам подумай. Что после работы полагается делать, а?
АЛИЕВ. Не знаю. Никогда не думал об этом, такая последовательность
событий мне не знакома.
ЕГОР. После работы полагается отдыхать, то есть не работать. Ильич
2 инстинктивно нащупал эту триаду и широко использовал ее в строи-
тельстве новой жизни: "Не работай, не работай и еще раз не рабо-
тай".
МИХАИЛ. А дальше что?
ЕГОР. А дальше все начинается сначала. Круги деалектически смыка-
ются.
МИХАИЛ. Опять учится?
ЕГОР. Да, но не просто учится, а учится на своих ошибках. Так что
никакой ревизии в моем принципе нет, я просто обобщил, или пра-
вильно сказать, окузьмичил Ильичей.
АЛИЕВ. Ну, ты голова!
МИХАИЛ. Значит перестройка?
ЕГОР. Другого выхода нет.
РАИЛЯ. Одной перестройкой не отделаешся. У людей язык чешется, на-
до им дать возможность поговорить.
МИХАИЛ. Пусть говорят, но только в пределах гласности.
ГРОМЫКО. Опять гласность? Что же это все-таки такое? Вы в тот раз
не объснили.
МИХАИЛ. Гласность - это когда всех критикуют, но никого не наказы-
вают.
ГРОМЫКО. А зачем тогда критиковать?
МИХАИЛ. Отстал ты, дед. Раньше как было? Начальство критики боя-
лось и поэтому рот народу затыкали. А при гласности руководителям
боятся нечего, поэтому и к критикам у них претензий нет. Вот и по-
лучается, что и волки сыты и овцы наговорились.