"Итало Кальвино. Тропа паучьих гнезд" - читать интересную книгу автора

парня, которого они называли "Комитетом", и отдать ему пистолет. Теперь это
единственный человек, которого Пин уважает. Прежде, такой серьезный и
молчаливый, незнакомец вызывал у него чувство недоверия. Но теперь лишь он
один смог бы понять его и оценить его подвиг. Может, он даже возьмет его с
собой воевать с немцами. Вооружившись пистолетом, они вдвоем будут
устраивать на дорогах засады. Но кто знает, где теперь Комитет. У прохожих о
нем не спросишь: никто его здесь никогда не видал.
Пистолет останется у Пина. Пин его никому не отдаст и никому о нем не
расскажет. Пин лишь намекнет, что наделен страшной силой, и его все станут
слушаться. Тот, у кого есть настоящий пистолет, наверно, может играть в
замечательные игры: в такие игры, в какие не играл еще ни один мальчишка. Но
Пин не умеет играть. Он не умеет играть ни во взрослые, ни в детские игры.
Поэтому Пин уйдет от всех подальше и станет играть один со своим пистолетом.
Он станет играть в такие игры, которые никто не знает и не сможет никогда
узнать.
Уже ночь. Огородами и помойками Пин выбирается за пределы кучки старых
домов. Железная сетка, огораживающая рассадники, бросает причудливую тень на
освещаемую луной серебристо-серую землю. Куры спят рядком на насесте;
лягушки выползли из воды и заливаются вдоль всего ручья, от истока до устья.
Интересно, что будет, если выстрелить в лягушку? Вероятно, от нее останется
лишь зеленый плевок, растекшийся по камню.
Пин идет тропинками, вьющимися вдоль ручья, по крутым, заросшим травой
откосам. Тут есть дорожки, о которых не известно никому, кроме него. Кое-кто
из ребят дорого дал бы, чтобы узнать о них. Есть, к примеру, место, где
пауки делают гнезда. О нем знает только Пин, он один во всей долине, а то и
во всей области. Никто из мальчишек никогда еще не видал пауков, делающих
гнезда, никто, кроме Пина.
Может, когда-нибудь у Пина будет друг, настоящий друг, который все
понимает и которого можно понять, тогда ему, только ему одному, покажет он
паучьи норы. Каменистая тропинка, зажатая между двумя заросшими травой
откосами, круто спускается к ручью. Здесь, в траве, пауки роют норы,
туннели, обмазывают их засохшей травяной кашицей. Интереснее всего, что у
нор имеются дверцы, тоже сделанные из травяной кашицы, круглые дверцы,
которые можно открывать и закрывать.
Когда ему случается сильно досадить кому-нибудь и распирающий его
яростный смех наполняет его муторной тоской, Пин бродит совсем один по
тропинкам оврага и отыскивает место, где пауки роют норы. Длинным сухим
прутиком можно добраться до самого конца норы и проткнуть паука, маленького
черного паука, изрисованного серыми полосками - точь-в-точь как на летних
платьях старых святош.
Пину нравится разорять гнезда и протыкать сухим прутиком пауков. Он
любит ловить кузнечиков - рассматривать вблизи их нелепые головы, похожие на
морды маленьких зеленых лошадок, а затем раздирать их на кусочки и
складывать из кузнечьих лапок причудливые арабески на каком-нибудь гладком
камне.
Пин жесток с животными. Они такие же безобразные и непостижимые
существа, как и люди. Вероятно, скверно быть маленьким насекомым - быть
зеленого цвета, какать по капельке и все время бояться, что вот-вот появится
какой-нибудь человек, вроде него, Пина, с огромным лицом, усыпанным рыжими и
темными веснушками, и с пальцами, способными разорвать кузнечика в мелкие