"Питирим Сорокин за 90 минут (просто о сложном)" - читать интересную книгу автора (Медведько Ю.)

НАЧАЛО ЖИЗНЕННЫХ СТРАНСТВИЙ


Оставшись круглыми сиротами, братья решают самостоятельно бороться за жизнь. И надо отметить, с этой нелегкой задачей они справлялись неплохо. Из двух подростков получилась крепкая артель. На старшего Василия выпала роль «менеджера», и он проявил себя на этом поприще очень энергичным, изобретательным и инициативным человеком.

Ему удавалось добывать заказы на малярные и де корационные работы в церквях и даже в кафедральном соборе города Яренска, где несовершеннолетним бродячим ремесленникам посчастливилось заполучить разрешение на золочение и серебрение икон, осветление канделябров, изготовление медных, серебряных и золотых риз. И вот тут в дело вступал младший Питирим, который в свои 11 лет в писании икон, изготовлении окладов и росписи интерьера превзошел многих взрослых мастеров.

Профессия церковного реставратора не только давала юному Питириму заработки, но и постоянно подпитывала распускающуюся душу эстетическими переживаниями. Большинство деревенских церквей было от 30 до 70 метров высотой.

Летними солнечными днями мальчишки забирались на купола, чтобы золотить шпили, и любовались бездонным голубым небом и прекрасными сельскими пейзажами с селами, полями, речками и озерами, окруженными со всех сторон бескрайними таинственными лесами. Атмосфера вечной красоты и космическое чувство бесконечности мироздания охватывали юные души. Людские волнения казались временными и растворялись в каком-то безгрешном и благостном бытии. Все эти ощущения Питирим пытался выразить в самой творческой части своей профессии — в писании икон.

Однажды образцы работ мальчика увидел известный мастер иконописного и чеканного ремесла. Он тут же отыскал юного художника и предложил ему стать его подмастерьем, чтобы продолжить совершенствоваться в профессии.

Но Питирим с благодарностью отклонил предложение мастера. Тогда он был очень привязан к своему старшему брату и не хотел его покидать.

Два года странствовали братья Сорокины по лесистому краю Коми, побывав практически во всех его отдаленных уголках. Многое случалось в их бродяче»; жизни: и радость творчества, и гордость успеха, и огорчение неудач; их подстерегали опасности и преследовал страх неизвестности; бывало холодно и голодно. Но преодолеть все эти трудности мальчишкам помогала мысль, что, если уж совсем при жмет, они всегда смогут вернуться в маленькую хижину на краю деревни Римья, где жила их тетка Анисья с дядей Василием, и где их непременно примут в любое время дня и ночи, обогреют и накормят. «Наша малая родина» — так Питирим Сорокин называл эту деревушку. «В Римьи мы были не „пришлыми чужаками“, как в других селах, а по стоянными членами общины; мы были парнями из Римьи».

Особый след в душе мальчика оставил дядя Василий. По воспоминаниям Сорокина, это был «рыжеволосый, широкоплечий и крепко скроенный человечище». Окончив сельскохозяйственные работы, он всю осень и почти всю зиму про водил в лесу, занимаясь рыбалкой и охотой. В деревне все называли его лесным человеком и «туном» — колдуном.

Дядя Василий прекрасно знал привычки и образ жизни мно гочисленных обитателей рек, озер, болот и леса. В его воображении этот мир был населен не только реальными существами, но и всякими духами, вроде хозяина лесов — лешего.

Своими красочными рассказами об общении с этими суще. ствами он будоражил воображение своих племянников.

Кроме умения рассказывать всякие сказки и небылицы, дядя Василий обладал какой-то сверхъестественной силой, которая помогала ему вправлять всевозможные вывихи и смещенные суставы. Не имея никакого понятия об анатомии человека, он с легкостью находил правильное место вывихнутым костям. Как настоящему художнику ему нравилось манипулировать «сбежавшими мослами» и заставлять их вернуться на положенное место. И он никогда не брал плату со своих многочисленных пациентов.

Глубоко врезалась в память Сорокина смерть дяди Василия.

Вот как он описывает это событие в своих воспоминаниях:

«В ту весну он подхватил где-то в пути дизентерию и через несколько дней после возвращения ему стало совсем худо. Наконец один из „духов“ сообщил ему о приближении смерти. В один из солнечных дней он сполз с постели и с трудом добрался до крыльца. Там дядя постоял молча несколько мгновений и тихо произнес: „Хочу последний раз глянуть на чистое небо, серебряную реку, деревья и луга. И сказать последнее „прощай“ этому миру и всем вам. Про щайте!“

На следующее утро он умер. Несмотря на неграмот ность, этот „тун“ и „лесовик“ был прирожденным филосо фом, поэтом и по-настоящему хорошим человеком. Вечная ему память!»