"А.Камиллери. Похититель школьных завтраков" - читать интересную книгу автора

негодяй поставил диван-кровать!
Тринадцатого июня прошлого года - это число также запечатлелось у нее в
памяти - она получила первое анонимное письмо. С июня по сентябрь их пришло
три.
- Вы можете мне их показать? - спросил Монтальбано.
- Я их сожгла. Я не храню всякие мерзости.
В трех анонимных письмах, составленных в лучших традициях из букв,
вырезанных из газет, было написано одно и то же: дескать, муж ваш Аурелио
три раза в неделю, по понедельникам, средам и пятницам, встречается с
женщиной, туниской по имени Карима, известной как проститутка. Эта женщина
приходит к нему по утрам или после обеда. Иногда она покупает в соседнем
магазине принадлежности для уборки, но все знают, что ходит она к синьору
Аурелио заниматься развратом.
- А не случалось вам... где-нибудь пересекаться? - осторожно спросил
Монтальбано.
- Вы имеете в виду, комиссар, не видала ли я, как эта потаскуха входит
или выходит из конторы моего мужа?
- К примеру.
- Я до такого не опускаюсь, - гордо ответила синьора, - но кое-что
было. Грязная тряпка.
- Испачканная помадой?
- Нет, - еле выдавила из себя вдова и слегка покраснела. - В общем, это
были трусики, - добавила она после паузы, краснея еще гуще.

Монтальбано и Галлуццо приехали на Гранет, когда все три магазина на
этой короткой улочке уже закрылись. Дом № 28 оказался совсем небольшим:
первый этаж, на три ступеньки выше уровня тротуара, и еще два. У двери
прибиты три таблички. Одна из них гласила: "Аурелио Лапекора -
Экспорт-Импорт. Первый этаж", вторая - "Каннателло Орацио, нотариальная
контора", и третья - "Анджело Беллино, адвокат по торговым делам. Последний
этаж". Они открыли дверь ключами, которые комиссар взял из стола в кабинете.
Первая комната была собственно конторой: массивный красного дерева
письменный стол XIX века, столик с печатной машинкой "Оливетти" сороковых
годов, четыре металлических стеллажа, забитых старыми папками. На письменном
столе стоял телефон. Стульев в комнате было пять, но один, сломанный, убрали
в угол. А в соседней комнате... Соседняя комната, с уже известными
темно-зелеными стенами, казалась частью совсем другой квартиры: вымыта до
блеска, с широким диваном-кроватью, телевизором, музыкальным центром,
тележкой, полной разных ликеров, мини-холодильником и ужасной фотографией
обнаженной женщины, выставившей на всеобщее обозрение свой зад. Рядом с
диваном стояла тумбочка с ночником, подделкой под "либерти", ящик ломился от
презервативов всех видов.
- Сколько лет было убитому? - спросил Галлуццо.
- Шестьдесят три.
- Мир его праху! - сказал полицейский, восхищенно присвистнув.
Ванная была под стать темно-зеленой комнате: сверкающая, оснащенная
биде, ванной с душем и огромным зеркалом, в котором можно было увидеть себя
с головы до пят.
Они вернулись в первую комнату, порылись в ящиках письменного стола,
открыли несколько папок. Самые свежие письма оказались трехлетней давности.