"Александр Каменецкий. Канатка" - читать интересную книгу автора

артистки. Это неизбежно, ведь вы приближаетесь к дорогим сердцу
каждого грузина могилам: на Мтацминде покоятся Грибоедов, Нина
Чавчавадзе и еще кто-то, чьи имена забываются сразу же после
того, как фуникулер отчалит обратно. Вообще-то в этом
путешествии есть нечто странное: наверху, где человеческое
сознание помещает блаженные небесные сферы, находятся
усыпальницы. Может быть, Мтацминда недостаточно высока, но если
вспомнить Гермеса Трисмегиста с его "что наверху, то и внизу",
выходит, все правильно. Лично мне видится здесь торжество
цивилизации: с помощью таких незамысловатых средств, как
рельсы, колесо и электричество путник с комфортом и в большой
компании посещает места, откуда, по некоторым сведениям, нет
возврата.
Киевский фуникулер устроен почти так же, но без особой
метафизической нагрузки. Он соединяет речной вокзал и
Владимирскую горку - даже если вам ничего не говорят эти
названия, можно догадаться, что под таким же острым углом
неутомимое колесо влечет там по склону вереницу вагонов.
Пользуются им и туристы, и местные жители; детям здесь можно
шуметь, а женщинам - шлепать их, не испытывая внутреннего
дискомфорта. Владимирской горке не придают статуса кладбища;
историк бы возразил, но жизнь берет свое, и поэтому никому не
приходит в голову воспринимать киевский фуникулер как метафору.
В семействе канатных фуникулеры занимают самую высшую
ступень. Они вызывающе безопасны, предназначены для семейного
отдыха и в целом не слишком выделяются на фоне прочих
транспортных средств. То ли дело, например, горнолыжный
подъемник. Здесь все напоминает о риске и романтике: утлое
сиденьице, раскачивающееся над бездной, могучий склон с
миниатюрными фигурками, одной из которых еще совсем недавно
были вы; наконец, предвкушение очередного спуска и подъема.
Впрочем, подъемник достаточно банален: его задача проста и
однозначна и укладывается в хорошо известную схему "любишь
кататься...", напоминающую о каком-то неизбежном возмездии.
Совсем другое дело - канатная дорога. По правде говоря,
аналогов ей я не встречал, и здесь позволю себе ненадолго
принять патриотическую позу, поскольку если и есть в нашем
городе нечто особо примечательное, так это именно она -
канатная дорога, в миру - "канатка". Само по себе это
словосочетание странно: оно наводит на мысль о канатоходце и
его незавидной судьбе. Сущность канатки очевидно отрицает
принцип фуникулера: в нашем городе отсутствуют горы, а все
могилы расположены в значительном удалении от нее. Впрочем, и
здесь не обошлось без аналогий: канатная дорога проложена над
глубоким оврагом; ныне там запущенный ботанический сад, а во
время войны здесь кого-то расстреливали; существует даже
памятник погибшим, но к тому пространству, которое охватывает
взор с высоты, это не имеет никакого отношения - попросту
говоря, кроме разнообразных зеленых массивов, оттуда ничего не
видно. Однако об этом после.