"Александр Каменецкий. Дар" - читать интересную книгу автора

сижу здесь, а скабрезник держит в руках бумажную книжку, и пусть его.
Ну, начну: дар мой открылся совершенно случайно, без всякой на то
особенной причины или стечения обстоятельств. К тому времени я уже прожил
изрядное количество лет, извлек из жизни немало уроков и сделал множество
полезных наблюдений, которые, к сожалению, не добавили мне счастья. Не
стану их здесь перечислять, мои неутешительные выводы, они и так
достаточно известны. Но итог всей моей тогдашней жизни выглядел печально:
самым огорчительным, что я обнаружил, было полное отсутствие во мне некоей
основы, внутреннего прочного стержня, на который можно было бы опереться в
трудную пору. Еще неопытным юнцом пробовал я исследовать человеческую
природу, и все удивлялся, как мы не умираем от тоски при виде собственного
ничтожества. Вот, казалось бы, выглянешь из окошка на улицу и видишь, как
движутся в разные стороны десятки людей с самым серьезным видом, а на
самом деле даже мелкие муравьи, обремененные своей биологической задачей,
имеют куда больше смысла и содержания в жизни, нежели мы, люди. Ах, думал
я, как же обрести внутреннюю свободу и твердость, как произрастить в себе
семя стойкого характера и высокого духа? Я пытался и пытался, но после
оставил эту затею, посвятив себя, по примеру родителей, мелким насущным
необходимостям. Пыл мой, к счастью, совершенно угас; я перестал терзать
себя извечными вопросами бытия, и все сомнения благополучно отпали. Я
отчетливо знал, что нет на свете ничего важнее, чем задачи текущего дня, а
день завтрашний, согласно евангелисту, позаботится о себе сам.
И надо же было моей судьбе так круто измениться! Теперь я стал другим,
хотя внешне выгляжу совершенно так же, как и прежде; ничто в моем
поведении, в моих словах, в моем распорядке дня не выдает случившейся
перемены, да и рискованно, знаете ли, менять привычный уклад: станут еще
шушукаться, показывать на тебя пальцами и выдумывать всякие истории. Так
не пойдет; вы никогда не отыщете меня в толпе, никогда не узнаете меня в
обыкновенном прохожем, никогда не выдам я своей тайны, и уж если и взялся
за перо, то лишь затем, чтобы своим примером наставить и утешить тех, кто
нуждается в утешении и наставлении. Пусть и бессмысленна эта затея, ведь
дар, он и есть дар, с ним надо родиться, однако же совесть моя требует
предпринять эту попытку; мало ли что, может один из тысячи, прочитав эти
строки, прольет слезу благодарности и сделается счастлив.
Итак, я возвращался со службы в отвратительном настроении. Тому было
много причин: уже сама по себе необходимость работать, добывать деньги на
пропитание, невыносимо скучна и тягостна, к тому же, ты несешь бремя
ответственности, и страх быть наказанным никогда не оставляет тебя,
докучает начальство с его бесчисленными придирками, а коллеги строят
козни. Но это еще ничего, если бы не ноябрь: в ноябре я определенно болен,
это невыносимая пора, когда голые черные деревья заполоняют улицы, мокрые
и истощенные, словно их, как осужденных преступников, сбивает в толпу и
гонит куда-то толчками свирепый ветер, перемешанный с хлопьями снега, а
они тянут кверху тонкие руки, то ли в немой мольбе, то ли защищаясь от
невидимого бича; вот-вот - и тебя тоже поволокут вместе с ними, хотя ты не
совершил ничего дурного, сорвут приличную одежду и швырнут, как последнему
из мерзавцев, полосатый балахон, скуют запястья железом и, даже не дав
попрощаться с родными, швырнут в бездну хаоса, где нет ни начала, ни
конца, где вся надежда - на скорую смерть, а вся отрада - видеть муки
ближнего, еще более злые, нежели твои. Да, ноябрь ужасен... Однако разве