"Александр Каменецкий. Дар" - читать интересную книгу автора

установилась относительно теплая. Я бросил окурок даже не посмотрев, куда
он, собственно, полетел, мне не было до него никакого дела, тем более, что
приближался - на сей раз строго по расписанию - трамвай, однако краем
глаза я успел заметить на рельсовом полотне мерцающий огонек. Чудо
свершилось дважды!
Однако дар свой я распознал нескоро, ведь разбрасывать окурки - отнюдь не
самое важное занятие в жизни. Но всякий раз, когда я курил вблизи
трамвайного пути, мой окурок приземлялся точно на рельс. Тут уже не могло
быть никакой случайности, никакого стечения обстоятельств: источником чуда
был я, и только я. Конечно, пришлось провести множество экспериментов,
чтобы понять, как именно все происходит. Я даже стал вести дневник
наблюдений, куда пунктуально заносил всю необходимую информацию: где
именно ставился опыт, в какое время суток и при какой погоде, с какой
силой, под каким приблизительно углом я бросал свой окурок и как именно.
Спустя месяц я понял, что стал обладателем самого редкостного из
человеческих дарований - умением с дистанции до пяти метров укладывать
окурок на трамвайный рельс с помощью любого метательного движения. Мне не
нужно было сосредотачиваться, я мог находиться в любом состоянии духа;
сила и способ броска также никак не сказывались на результате, достаточно
было просто подумать о том, чтобы окурок упал на рельс, - и вот он лежит,
голубчик! Не имела значения марка сигарет, с фильтром они или без, мои или
чужие, докурены наполовину или до фильтра. Сигарета не ложилась на рельс,
если была целая и если я бросал ее не в направлении трамвайного полотна.
Не удавались также эксперименты с папиросами и сигарами, во всех остальных
случаях все происходило по единому сценарию: изящный пируэт завершался
неправдоподобно точным приземлением. Притом, я мог повторять это несчетное
число раз; однажды я уложил рядышком ровно двенадцать окурков!
Таков он, мой талант. Что скажете? Ну, для начала вы можете мне, конечно,
не поверить: как это так, чтобы человек мог безо всякой тренировки, с
кондачка вытворять подобные фокусы? Погодите, тут явно нечисто; если даже
он говорит правду, в чем никакой уверенности нет, значит, упражнялся
многие годы, совершенствовал свое мастерство, а теперь выдает плод
многолетнего труда за врожденную способность. Господа, возражу я вам, где
это видано, чтобы человек тренировался в метании окурков? Это за границей
некоторые вытворяют что угодно, лишь бы попасть в Книгу рекордов Гиннесса,
а у нас, при нашей жизни, никто не станет забивать себе голову таким
чудачеством, когда есть дела поважнее. Тогда те из читателей, кто умней,
поразмыслят и спросят: чем же тут гордиться? Играл бы он на музыкальном
инструменте, или умножал и делил в уме шестизначные числа, или, на худой
конец, работал бы ногами на пишущей машинке, тогда еще куда ни шло. А
так... постыдился бы.
Верно, верно, мне и самому нелегко пришлось. Что с ним делать, с этим
даром? Куда приложить? Уж не прикажете ли выступать в цирке? Была пора,
когда я и вовсе отчаялся, полагая, что Создатель опозорил и наказал меня.
Неужели не мог Он подыскать что-нибудь стоящее? Ведь я, если говорить
начистоту, совершенно лишен иных талантов и склонностей, разве что
пробовал в школе писать стихи, но сейчас о них и вспомнить совестно, такие
они были. Оттого-то я и тосковал, тем и мучился, что представлял из себя
одно сплошное порожнее место, голый пустырь, где никакая добрая трава
расти не хочет, только сорняки. Ведь как хотелось к звездам, как хотелось